Page 302 - Рассказы
P. 302

Перед закрытием ресторана бывший шулер с бывшим приставом выпили на «ты».
                     Они  лежали  друг  у  друга  в  объятиях  и  плакали,  а  знаменитый  актер  простирал  над
               ними руки и утешал:
                     – Петербуржцы!  Не  плачьте!  И  для  нас  когда-нибудь  небо  будет  в  алмазах!  И  мы
               вернемся  на  свои  места!..  Ибо  все  мы,  вместе  взятые, –  тот  ансамбль,  без  которого
               немыслима живая жизнь!!

                                                         Володька

                     Завтракая  у  одного  приятеля,  я  обратил  внимание  на  мальчишку  лет  одиннадцати,
               прислонившегося у притолоки с самым беззаботным видом и следившего за нашей беседой
               не только оживленными глазами, но и обоими на диво оттопыренными ушами.
                     – Что это за фрукт? – осведомился я.
                     – Это? Это мой камердинер, секретарь, конфидент и наперсник. Имя ему Володька. Ты
               чего тут торчишь?
                     – Да я уже все поделал.
                     – Ну, черт с тобой. Стой себе. Да, так на чем я остановился?
                     – Вы остановились на том, что между здешним курсом валюты и константинопольским
               – ощутительная разница, – подсказал Володька, почесывая одной босой ногой другую.
                     – Послушай! Когда ты перестанешь ввязываться в чужие разговоры?!
                     Володька вздернул кверху и без того вздернутый, усыпанный крупными веснушками
               нос и мечтательно отвечал:
                     – Каркнул ворон: «Никогда!»
                     – Ого! – рассмеялся я. – Мы даже Эдгара По знаем… А ну дальше.
                     Володька задумчиво взглянул на меня и продолжал:

                                         Адский дух или тварь земная, произнес я, замирая, —
                                         Ты – пророк! И раз уж Дьявол или вихрей буйный спор
                                         Занесли тебя, крылатый, в дом мой, ужасом объятый,
                                         В этот дом, куда проклятый Рок обрушил свой топор,
                                         Говорит: пройдет ли рана, что нанес его топор?
                                         Каркнул Ворон: «Never more».

                     – Оч-чень хорошо, – подзадорил я. – А дальше?
                     – Дальше? – удивился Володька. – Да дальше ничего нет.
                     – Как нет? А это:

                                         Если так, то вон, Нечистый!
                                         В царство ночи вновь умчись ты!

                     – Это вы мне говорите? – деловито спросил Володька. – Чтоб я ушел?
                     – Зачем тебе. Это дальше По говорил ворону.
                     – Дальше ничего нет, – упрямо повторил Володька.
                     – Он у меня и историю знает, – сказал с своеобразной гордостью приятель.
                     – Ахни-ка, Володька!
                     Володька  был  мальчик  покладистый.  Не  заставляя  упрашивать,  он  поднял  кверху
               носишко и сказал:
                     – …Способствовал тому, что мало-помалу она стала ученицей Монтескье, Вольтера и
               энциклопедистов. Рождение великого князя Павла Петровича имело большое значение для
               всего двора…
                     – Постой; постой! Почему ты с середки начинаешь? Что значит «способствовал»? Кто
               способствовал?
   297   298   299   300   301   302   303   304   305   306   307