Page 69 - Рассказы
P. 69

– Солнце мое лучистое! – уверенно сказал Петухов.
                     Приехав домой, он застал жену за книжкой.
                     – Где ты был?
                     – Заезжал на минутку в скетинг-ринг. А что?
                     – Я тоже поеду туда завтра. Эти коньки – прекрасная вещь.
                     Петухов омрачился.
                     – Ага! Понимаю-с! Все мне ясно!
                     – Что?
                     – Да, да… Прекрасное место для встреч с каким-нибудь полузнакомым пройдохой. У-у,
               подлая!
                     Петухов сердито схватил жену за руку и дернул.
                     – Ты… в своем уме?
                     – О-о, –  горько  засмеялся  Петухов, –  к  сожалению,  в  своем.  Я  тебя  понимаю!  Это
               делается так просто! Встреча и знакомство в каком-нибудь театре, легкое впечатление от его
               смазливой рожи, потом полуназначенное полусвидание в скетинг-ринге, катанье в обнимку,
               идиотский шепот и комплименты. Он, – не будь дурак – сейчас тебе: «Поедем куда-нибудь в
               уютный уголок поужинать». Ты, конечно, сразу не согласишься…
                     Петухов хрипло, страдальчески засмеялся.
                     – Не  согласишься…  «Я, –  скажешь  ты, –  замужем,  мне  нельзя,  я  с  какой-нибудь
               дурацкой кузиной»! Но… змея! Я прекрасно знаю вас, женщин – ты уже решила на другой
               день поехать с ним, куда он тебя повезет. Берегись, Леля!
                     Растерянная,  удивленная  жена  сначала  улыбалась,  а  потом,  под  тяжестью  упреков  и
               угроз, заплакала.
                     Но Петухову было хуже. Он страдал больше жены.

                                                              IV

                     Петухов приехал домой ночью, когда жена уже спала. Пробило три часа.
                     Жена  проснулась  и  увидела  близко  около  себя  два  горящих  подозрительных  глаза  и
               исковерканное внутренней болью лицо.
                     – Спите? –  прошептал  он. –  Утомились?  Ха-ха.  Как  же…  Есть  от  чего  утомиться!
               Страстные, грешные объятия – они утомляют!!
                     – Милый, что с тобой? Ты бредишь?
                     – Нет…  я  не  брежу.  О,  конечно,  ты  могла  быть  это  время  и  дома,  но  кто,  кто  мне
               поклянется, что ты не была сегодня на каком-нибудь из скетинг-рингов и не встретилась с
               одним  из  своих  знакомых?!  Это  ничего,  что  знакомство  продолжается  три-четыре  дня…
               Ха-ха! Почва уже подготовлена, и то, что ты говоришь ему о своем муже, о доме, умоляешь
               его  не  настаивать  –  это,  брат,  последние  жалкие  остатки  прежнего  голоса  добродетели,
               последняя никому не нужная борьба…
                     – Саша!!
                     – Что там – Саша!
                     Петухов схватил жену за руку выше локтя так, что она застонала.
                     – О, дьявольские порождения! Ты, едучи даже в кабинет ресторана, твердишь о муже и
               сама же чувствуешь всю бесцельность этих слов. Не правда ли? Ты стараешься держаться
               скромно,  но  первый  же  бокал  шампанского  и  поцелуй  после  легкого  сопротивления
               приближает тебя к этому ужасному проклятому моменту… Ты! Ты – чистая, добродетельная
               женщина только и находишь в себе силы, что вскричать: «Боже, но ведь сюда могут войти!»
               Ха-ха! Громадный оплот добродетели, который рушится от повернутого в дверях ключа и
               двух рублей лакею на чай!! И вот – гибнет все! Ты уже не та моя Леля какой была, не та,
               черт меня возьми!! Не та!!
                     Петухов  вцепился жене  в  горло  руками,  упал  на  колени  у  кровати  и, обессиленный,
               зарыдал хватающим за душу голосом.
   64   65   66   67   68   69   70   71   72   73   74