Page 65 - Рассказы

Хлопотливая нация

Когда я был маленьким, совсем крошечным мальчуганом, у меня были свои
собственные, иногда очень своеобразные, представления и толкования слов, слышанных от
взрослых.
Слово «хлопоты» я представлял себе так: человек бегает из угла в угол, взмахивает
руками, кричит и, нагибаясь, тычется носом в стулья, окна и столы.
«Это и есть хлопоты», – думал я.
И иногда, оставшись один, я от безделья принимался хлопотать. Носился из угла в угол,
бормотал часто-часто какие-то слова, размахивал руками и озабоченно почесывал затылок.
Пользы от этого занятия я не видел ни малейшей, и мне казалось, что вся польза и цель
так и заключаются в самом процессе хлопот – в бегстве и бормотании.
С тех пор много воды утекло. Многие мои взгляды, понятия и мнения подверглись
основательной переработке и кристаллизации.
Но представление о слове «хлопоты» так и осталось у меня детское.
Недавно я сообщил своим друзьям, что хочу поехать на южный берег Крыма.
– Идея, – похвалили друзья. – Только ты похлопочи заранее о разрешении жить там.
– Похлопочи? Как так похлопочи?
– Очень просто. Ты писатель, а не всякому писателю удается жить в Крыму. Нужно
хлопотать. Арцыбашев хлопочет. Куприн тоже хлопочет.
– Как же они хлопочут? – заинтересовался я.
– Да так. Как обыкновенно хлопочут.
Мне живо представилось, как Куприн и Арцыбашев суетливо бегают по берегу Крыма,
бормочут, размахивают руками и тычутся носами во все углы… У меня осталось детское
представление о хлопотах, и иначе я не мог себе вообразить поведение вышеназванных
писателей.
– Ну, что ж, – вздохнул я. – Похлопочу и я. С этим решением я и поехал в Крым.

* * *

Когда я шел в канцелярию ялтинского генерал-губернатора, мне казалось непонятным
и странным: неужели о таком пустяке, как проживание в Крыму – нужно еще хлопотать? Я
православный русский гражданин, имею прекрасный непросроченный экземпляр паспорта –
и мне же еще нужно хлопотать! Стоит после этого делать честь нации и быть русским…
Гораздо выгоднее и приятнее для собственного самолюбия быть французом или
американцем.
В канцелярии генерал-губернатора, когда узнали, зачем я пришел, то ответили:
– Вам нельзя здесь жить. Или уезжайте немедленно, или будете высланы.
– По какой причине?
– На основании чрезвычайной охраны.
– А по какой причине?
– На основании чрезвычайной охраны!
– Да по ка-кой при-чи-не?!!
– На осно-ва-нии чрез-вы-чай-ной ох-ра-ны!!!
Мы стояли друг против друга и кричали, открыв рты, как два разозленных осла.
Я приблизил свое лицо к побагровевшему лицу чиновника и завопил:
– Да поймите же вы, черт возьми, что это не причина!!! Что – это какая-нибудь
заразительная болезнь, которой я болен, что ли – ваша чрезвычайная охрана?!! Ведь я не
болен чрезвычайной охраной – за что же вы меня высылаете?.. Или это такая вещь, которая
дает вам право развести меня с женой?! Можете вы развести меня с женой на основании
чрезвычайной охраны?
Он подумал. По лицу его было видно, что он хотел сказать: