Page 148 - Донские рассказы

III
Пришел Илья к ней как-то в субботу, поднялся на шестой этаж, у ошарпанной двери с
надписью «Анна Бодрухина» остановился, в темноте пошарил рукою, нащупывая
дверную ручку, и осторожненько постучался. Отворила дверь сама, стала на пороге,
близоруко щурясь, потом угадала, пыхнула улыбкой.

– Заходите, заходите.

Ломая смущение, сел Илья на краешек стула, оглядывался кругом робко, на вопросы
выдавливал из себя кургузые и тяжелые слова:
– Костромской… плотник… на заработки приехал… двадцать первый год мне.

А когда ненароком обмолвился, что сбежал от женитьбы и богомольной невесты,
девушка смехом рассыпалась, привязалась:

– Расскажи да расскажи.
И, глядя на румяное лицо, полыхавшее смехом, сам рассмеялся Илья; неуклюже махая
руками, долго рассказывал про все, и вместе перемежали рассказ хохотом молодым, по-
весеннему. С тех пор заходил чаще. Комнатка с вылинявшими обоями и портретом
Ильича с сердцем сроднилась. После работы тянуло пойти посидеть с нею, послушать
немудрый рассказ про Ильича и поглядеть в глаза ее серые, светлой голубизны.
Весенней грязью цвели улицы города. Как-то зашел прямо с работы, возле двери
поставил он инструмент, взялся за дверную ручку и обжегся знобким холодком. На
дверях на клочке бумаги знакомым, косым почерком: «Уехала на месяц в командировку
в Иваново-Вознесенск».

Шел по лестнице вниз, заглядывая в черный пролет, под ноги сплевывал клейкую слюну.
Сердце щемила скука. Высчитал, через сколько дней вернется, и чем ближе подползал
желанный день, тем острее росло нетерпение.
В пятницу не пошел на работу – с утра, не евши, ушел в знакомый переулок, залитый
сочным запахом цветущих тополей, встречал и провожал глазами каждую красную
повязку. Перед вечером увидал, как вышла она из переулка, не сдержался и побежал
навстречу.