Page 40 - Один день Ивана Денисовича

Смеется и Шухов. Кладет.
Унес Кильдигс мастерки. Сенька Шухову шлакоблоки подсавывает, раствор Кильдигсов
сюда в корытце перевалили.
Побежал Гопчик через все поле к инструменталке, Павла догонять. И 104-я сама пошла
через поле, без бригадира. Бригадир – сила, но конвой – сила посильней. Перепишут
опоздавших – и в кондей.
Грозно сгустело у вахты. Все собрались. Кажись, что и конвой вышел -пересчитывают.

(Считают два раза при выходе: один раз при закрытых воротах, чтоб знать, что можно
ворота открыть; второй раз – сквозь открытые ворота пропуская. А если померещится
еще не так – и за воротами считают.)
– Драть его в лоб с раствором! – машет бригадир. – Выкидывай его через стенку!

– Иди, бригадир! Иди, ты там нужней! – (Зовет Шухов его Андрей Прокофьевичем, но
сейчас работой своей он с бригадиром сравнялся. Не то чтоб думал так: «Вот я
сравнялся», а просто чует, что так.) И шутит вслед бригадиру, широким шагом
сходящему по трапу: – Что, гадство, день рабочий такой короткий? Только до работы
припадешь – уж и съем!

Остались вдвоем с глухим. С этим много не поговоришь, да с ним и говорить незачем: он
всех умней, без слов понимает.

Шлеп раствор! Шлеп шлакоблок! Притиснули. Проверили. Раствор. Шлакоблок. Раствор.
Шлакоблок…

Кажется, и бригадир велел – раствору не жалеть, за стенку его – и побегли. Но так
устроен Шухов по-дурацкому, и никак его отучить не могут: всякую вещь и труд всякий
жалеет он, чтоб зря не гинули.

Раствор! Шлакоблок! Раствор! Шлакоблок!
– Кончили, мать твою за ногу! – Сенька кричит. – Айда!

Носилки схватил – и по трапу.
А Шухов, хоть там его сейчас конвой псами трави, отбежал по площадке назад, глянул.
Ничего. Теперь подбежал – и через стенку, слева, справа. Эх, глаз – ватерпас! Ровно!
Еще рука не старится.

Побежал по трапу.
Сенька – из растворной и по пригорку бегом.

– Ну! Ну! – оборачивается.
– Беги, я сейчас! – Шухов машет.

А сам – в растворную. Мастерка так просто бросить нельзя. Может, завтра Шухов не
выйдет, может, бригаду на Соцгородок затурнут, может, сюда еще полгода не попадешь
– а мастерок пропадай? Заначить так заначить!
В растворной все печи погашены. Темно. Страшно. Не то страшно, что темно, а что ушли
все, недосчитаются его одного на вахте, и бить будет конвой.

А все ж зырь-зырь, довидел камень здоровый в углу, отвалил его, под него мастерок
подсунул и накрыл. Порядок!

Теперь скорей Сеньку догонять. А он отбежал шагов на сто, дальше не идет. Никогда
Клевшин в беде не бросит. Отвечать – так вместе.

Побежали вровень – маленький и большой. Сенька на полторы головы выше Шухова, да и
голова-то сама у него экая здоровая уродилась.