Page 41 - Один день Ивана Денисовича

Есть же бездельники – на стадионе доброй волей наперегонки бегают. Вот так бы их
погонять, чертей, после целого дня рабочего, со спиной, еще не разогнутой, в рукавицах
мокрых, в валенках стоптанных – да по холоду.
Запалились, как собаки бешеные, только слышно: хы-хы! хы-хы!

Ну, да бригадир на вахте, объяснит же.
Вот прямо на толпу бегут, страшно.

Сотни глоток сразу как заулюлюкали: и в мать их, и в отца, и в рот, и в нос, и в ребро.
Как пятьсот человек на тебя разъярятся – еще б не страшно!

Но главное – конвой как?
Нет, конвой ничего. И бригадир тут же в последнем ряду. Объяснил, значит, на себя
вину взял.
А ребята орут, а ребята матюгаются! Так орут – даже Сенька многое услышал, дух
перевел да как завернет со своей высоты! Всю жизнь молчит -ну, и как гахнет! Кулаки
поднял, сейчас драться кинется. Замолчали. Смеются кой-кто.
– Эй, сто четвертая! Так он у вас не глухой? – кричат. – Мы проверяли.

Смеются все. И конвой тоже.
– Разобраться по пять!

А ворот не открывают. Сами себе не верят. Подали толпу от ворот назад. (К воротам все
прилипли, как глупые, будто от того быстрей будет.)

– Р-разобраться по пять! Первая! Вторая! Третья!…
И как пятерку назовут, та вперед проходит метров на несколько.

Отпыхался Шухов пока, оглянулся – а месяц-то, батюшка, нахмурился багрово, уж на
небо весь вылез. И ущербляться, кесь, чуть начал. Вчера об эту пору выше много он
стоял.

Шухову весело, что все сошло гладко, кавторанга под бок бьет и закидывает:

– Слышь, кавторанг, а как по науке вашей – старый месяц куда потом девается?
– Как куда? Невежество! Просто не виден!
Шухов головой крутит, смеется:

– Так если не виден – откуда ж ты знаешь, что он есть?

– Так что ж, по-твоему, – дивится капитан, – каждый месяц луна новая?
– А что чудного? Люди вон что ни день рождаются, так месяцу раз в четыре недели
можно?
– Тьфу! – плюнул капитан. – Еще ни одного такого дурного матроса не встречал. Так куда
ж старый девается?

– Вот я ж и спрашиваю тебя – куда? – Шухов зубы раскрыл. – Ну? Куда?
Шухов вздохнул и поведал, шепелявя чуть:

– У нас так говорили: старый месяц Бог на звезды крошит.

– Вот дикари! – Капитан смеется. – Никогда не слыхал! Так ты что ж, в Бога веришь,
Шухов?
– А то? – удивился Шухов. – Как громыхнет – пойди, не поверь!