Page 3 - Конармия

створки, распахивающиеся бесшумно.
О глупый ксендз, развесивший на гвоздях спасителя лифчики своих прихожанок. За
царскими вратами мы нашли чемодан с золотыми монетами, сафьяновый мешок с
кредитками и футляры парижских ювелиров с изумрудными перстнями.
А потом мы считали деньги в комнате военкома. Столбы золота, ковры из денег,
порывистый ветер, дующий на пламя свечей, воронье безумье в глазах пани Элизы,
громовый хохот Ромуальда и нескончаемый рев колоколов, заведенных паном Робацким,
обезумевшим звонарем.
— Прочь, — сказал я себе, — прочь от этих подмигивающих мадонн, обманутых
солдатами…

Письмо

Вот письмо на родину, продиктованное мне мальчиком нашей экспедиции
Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и передаю
дословно, в согласии с истиной.

«Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках сего письма спешу
вас уведомить, что, благодаря господа, я есть жив и здоров, чего желаю от вас
слыхать то же самое. А также нижающе вам кланяюсь от бела лица до сырой
земли…»

(Следует перечисление родственников, крестных, кумовьев. Опустим это. Перейдем ко
второму абзацу.)

«Любезная мама Евдокия Федоровна Курдюкова. Спешу вам написать, что я
нахожусь в красной Конной армии товарища Буденного, а также тут находится ваш
кум Никон Васильич, который есть в настоящее время красный герой. Они взяли
меня к себе, в экспедицию Политотдела, где мы развозим на позиции литературу и
газеты — Московские Известия ЦИК, Московская Правда и родную беспощадную
газету Красный кавалерист, которую всякий боец на передовой позиции желает
прочитать, и опосля этого он с геройским духом рубает подлую шляхту, и я живу
при Никон Васильиче очень великолепно.
Любезная мама Евдокия Федоровна. Пришлите чего можете от вашей
силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку в
Политотдел товарища Буденного, получить Василию Курдюкову. Каждые сутки я
ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно. Напишите
мне письмо за моего Степу, живой он или нет, просю вас досматривайте до него и
напишите мне за него — засекается он еще или перестал, а также насчет чесотки в
передних ногах, подковали его или нет? Просю вас, любезная мама Евдокия
Федоровна, обмывайте ему беспременно передние ноги с мылом, которое я оставил
за образами, а если папаша мыло истребили, так купите в Краснодаре, и бог вас не
оставит. Могу вам описать также, что здеся страна совсем бедная, мужики со
своими конями хоронятся от наших красных орлов по лесам, пшеницы, видать,
мало и она ужасно мелкая, мы с нее смеемся. Хозяева сеют рожь и то же самое
овес. На палках здесь растет хмель, так что выходит очень аккуратно; из него
гонют самогон.
Во-вторых строках сего письма спешу вам описать за папашу, что они
порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени. Наша
красная бригада товарища Павличенки наступала на город Ростов, когда в наших
рядах произошла измена. А папаша были в тое время у Деникина за командира
роты. Которые люди их видали, — то говорили, что они носили на себе медали, как
при старом режиме. И по случаю той измены, всех нас побрали в плен и брат
Федор Тимофеич попались папаше на глаза. И папаша начали Федю резать, говоря
— шкура, красная собака, сукин сын и разно, и резали до темноты, пока брат