Page 9 - Мещане

Пётр. Я и теперь…
Перчихин. Вижу, чувствую… как ты теперь!
Пётр. Я в то время леденцы и пряники любил, а теперь в рот не беру…
Перчихин. Понимаю… Дядя Терентий! Идем пиво пить?
Тетерев. Не расположен…
Перчихин. Ну, я один. В кабачке – весело. В кабачке – просто. А у вас – с тоски
помрешь, не в комплимент вам будь сказано. Ничего вы не делаете… никаких склонностей
не имеете… А то давайте в карты играть? В свои козыри? Как раз четверо… (Тетерев
смотрит на Перчихина и улыбается.) Не желаете? Ну, воля ваша… Стало быть, прощайте!
(Подходя к Тетереву, щелкает себя по горлу.) Идем?
Тетерев. Нет…
(Перчихин уходит, безнадежно махая рукой. Несколько секунд тишины. Отчетливо
слышны тихие ноты пьесы, которую медленно разбирает Татьяна. Петр, лежа на кушетке,
вслушивается и насвистывает мелодию. Тетерев встает со стула и ходит по комнате. В сенях,
за дверью, с громом падает что-то железное – ведро или самоварная труба. Слышен голос
Степаниды: «Куда те чёрт понес»…)
Татьяна (не прерывая игры). Как долго Нил не приходит…
Петр. Никто не идет…
Татьяна. Ты ждешь Елену?..
Петр. Кого-нибудь…
Тетерев. Никто к вам не придет…
Татьяна. Какой вы всегда мрачный…
Тетерев. Никто не придет к вам, ибо у вас нечего взять…
Петр. Так говорит Терентий Богословский…
Тетерев (настойчиво). Замечаете ли вы, что у пьяненького, подержанного птичника –
жив дух и жива душа его, тогда как вы оба, стоя на пороге жизни, – полумертвы?
Петр. А вы? Вы о себе какого мнения?
Татьяна (вставая со стула). Господа, оставьте! Ведь уж это было, было! Вы спорили об
этом…
Петр. Мне нравится ваш стиль, Терентий Хрисанфович… И нравится ваша роль – роль
судьи всех нас… Но я желал бы понять – почему именно эту роль вы играете… Вы говорите
всегда так, точно читаете нам акафист за упокой…
Тетерев. Таковых акафистов не бывает…
Петр. Ну, все равно. Я хочу сказать – вот вы не любите нас…
Тетерев. Очень…
Петр. Спасибо за откровенность.
(Входит Поля.)
Тетерев. Кушайте на здоровье.
Поля. Чем вы угощаете?
Татьяна. Дерзостями…
Тетерев. Правдой…
Поля. А я хочу идти в театр… Не пойдет ли кто со мной?
Тетерев. Я…
Петр. Что сегодня?
Поля. «Вторая молодость»… Идемте,
Татьяна Васильевна?
Татьяна. Нет… Я в этот сезон едва ли буду ходить в театр. Надоело. Меня злят,
раздражают все эти драмы с выстрелами, воплями, рыданиями. (Тетерев ударяет пальцем по
клавише пианино, и по комнате разливается густой, печальный звук.) Все это неправда.
Жизнь ломает людей без шума, без криков… без слез… незаметно…
Петр (угрюмо). Разыгрывают драмы на тему о страданиях любви, и никто не видит тех
драм, которые терзают, душу человека, стоящего между «хочу» и «должен»…