Page 55 - Приглашение на казнь

вас. Более того: мы и на эшафот взойдем вместе.
Он ходил по камере, тихо, упруго ступая, подрагивая
мягкими частями тела, обхваченного казенной пижамкой, -- и
Цинциннат с тяжелым унылым вниманием следил за каждым шагом
проворного толстячка.
-- Смеха ради, поверю, -- сказал наконец Цинциннат, --
посмотрим, что из этого получится. Вы слышите, -- я вам верю. И
даже, для вящей правдоподобности, вас благодарю.
-- Ах, зачем, это уже лишнее... -- проговорил м-сье Пьер и
опять сел у стола. -- Просто мне хотелось, чтобы вы были в
курсе... Вот и прекрасно. Теперь нам обоим легче, правда? Не
знаю, как вам, но мне хочется плакать. И это -- хорошее
чувство. Плачьте, не удерживайте этих здоровых слез.
-- Как тут ужасно, -- осторожно сказал Цинциннат.
-- Ничего не ужасно. Кстати, я давно хотел вас пожурить за
ваше отношение к здешней жизни. Нет, нет, не отмахивайтесь,
разрешите мне на правах дружбы... Вы несправедливы ни к доброму
нашему Родиону, ни тем более к господину директору. Пускай он
человек не очень умный, несколько напыщенный, ветроватый, --
при этом любит поговорить, -- все так, мне самому бывает не до
него, и я, разумеется, не могу с ним делиться сокровенными
думами, как с вами делюсь, -- особенно когда на душе кошки,
простите за выражение, скребутся. Но каковы бы ни были его
недостатки, -- он человек прямой, честный и добрый. Да, редкой
доброты, -- не спорьте, -- я не говорил бы, кабы не знал, а я

никогда не говорю наобум, и я опытнее, лучше знаю жизнь и
людей, чем вы. Вот мне и больно бывает смотреть, с какой
жестокой холодностью, с каким надменным презрением вы
отталкиваете Родрига Ивановича. Я у него в глазах иногда читаю
такую муку... Что же касается Родиона, то как это вы, такой
умный, не умеете разглядеть сквозь его напускную грубоватость
всю умилительную благость этого взрослого ребенка. Ах, я
понимаю, что вы нервны, что вам трудно без женщины, -- а
все-таки, Цинциннат, -- вы меня простите, но нехорошо,
нехорошо... И, вообще, вы людей обижаете... Едва
притрагиваетесь к замечательным обедам, которые мы тут
получаем. Ладно, пускай они вам не нравятся, -- поверьте, что я
тоже кое-что смыслю в гастрономии, -- но вы издеваетесь над
ними, -- а ведь кто-то их стряпал, кто-то старался... Я
понимаю, что тут иногда бывает скучно, что хочется и погулять и
пошалить, -- но почему думать только о себе, о своих хотениях,
почему вы ни разу даже не улыбнулись на старательные шуточки
милого, трогательного Родрига Ивановича?.. Может быть, он потом
плачет, ночей не спит, вспоминая, как вы реагировали...
-- Защита во всяком случае остроумная, -- сказал