Page 52 - Приглашение на казнь

-- Позвольте, сударь, -- раздался голос Родиона возле
него.
Цинциннат встал, Родион и другой служитель взялись, глядя
друг другу в глаза, за кушетку, на которой полулежала
Марфинька, крякнули, подняли и понесли к выходу.
-- До свиданья, до свиданья, -- по-детски кричала
Марфинька, покачиваясь в лад с шагом носильщиков, но вдруг
зажмурилась и закрыла лицо. Ее кавалер озабоченно шел сзади,
неся поднятые с полу черную шаль, букет, свою фуражку,
единственную перчатку. Кругом была суета. Братья убирали посуду
в сундук. Их отец, астматически дыша, одолевал многостворчатую
ширму. Адвокат всем предлагал пространный лист оберточной
бумаги, неизвестно где им добытый; его видели безуспешно
пытающимся завернуть в него чан с бледно-оранжевой рыбкой в
мутной воде. Среди суеты широкий шкап со своим личным
отражением стоял, как брюхатая женщина, бережно держа и
отворачивая зеркальное чрево, чтобы не задели. Его наклонили
назад и, шатаясь, унесли. К Цинциннату подходили прощаться.
-- Ну-с, не поминай лихом, -- сказал тесть и с холодной
учтивостью поцеловал Цинциннату руку, как того требовал обычай.
Белокурый брат посадил чернявого к себе на плечи, и в таком
положении они с Цинциннатом простились и ушли, как живая гора.
Дед с бабкой, вздрагивая, кланялись и поддерживали туманный
портрет. Служители все продолжали выносить мебель. Подошли
дети: Полина, серьезная, поднимала лицо, а Диомедон, напротив,

смотрел в пол. Их увел, держа обоих за руки, адвокат. Последней
подлетела Эммочка: бледная, заплаканная, с розовым носом и
трепещущим мокрым ртом, -- она молчала, но вдруг поднялась на
слегка хрустнувших носках, обвив горячие руки вокруг его шеи,
-- неразборчиво зашептала что-то и громко всхлипнула. Родион
схватил ее за кисть, -- судя по его бормотанию, он звал ее
давно и теперь решительно потащил к выходу. Она же,
изогнувшись, отклонив и обернув к Цинциннату голову со
струящимися волосами и протянув к нему ладонью кверху
очаровательную руку, с видом балетной пленницы, но с тенью
настоящего отчаяния, нехотя следовала за влачившим ее Родионом,
-- глаза у нее закатывались, бридочка сползла с плеча, -- и вот
он размашисто, как из ведра воду, выплеснул ее в коридор; все
еще бормоча, вернулся с совком, чтобы подобрать труп кошки,
плоско лежавшей под стулом. Дверь с грохотом захлопнулась.
Трудно было теперь поверить, что в этой камере только что...

X