Page 66 - Приглашение на казнь
P. 66
Она беспричинно вздохнула, отодвинула книжку, столкнула
карандаш, не успела поймать и произнесла: упс!
-- Оставьте, -- сказал Цинциннат, -- тут не может быть
беспорядка, тут может быть только перемещение.
-- Вот -- я вам принесла (вытянула, вытягивая и подкладку,
фунтик из кармана пальто). Вот. Конфеток. Сосите на здоровьице.
Села и надула щеки.
-- Лезла, долезла и устала, -- сказала она, нарочито
пыхтя, а потом застыла, глядя со смутным вожделением на паутину
вверху.
-- Зачем вы пришли? -- спросил Цинциннат, шагая по камере.
-- Ни вам этого не нужно, ни мне. Зачем? Ведь это дурно и
неинтересно. Я же отлично вижу, что вы такая же пародия, как
все, как все. И если меня угощают такой ловкой пародией на
мать... Но представьте себе, например, что я возложил надежду
на какой-нибудь далекий звук, как же мне верить в него, если
даже вы обман. Вы бы еще сказали: гостинцев. И почему у вас
макинтош мокрый, а башмачки сухие, -- ведь это небрежность.
Передайте бутафору.
Она -- поспешно и виновато:
-- Да я же была в калошах, внизу в канцелярии оставила,
честное слово...
-- Ах, полно, полно. Только не пускайтесь в объяснения.
Играйте свою роль, -- побольше лепета, побольше беспечности, --
и ничего, -- сойдет.
-- Я пришла, потому что я ваша мать, -- проговорила она
тихо, и Цинциннат рассмеялся:
-- Нет, нет, не сбивайтесь на фарс. Помните, что тут
драма. Смешное смешным -- но все-таки не следует слишком
удаляться от вокзала: драма может уйти. Вы бы лучше... да, вот
что, повторите мне, пожалуй, предание о моем отце. Неужели он
так-таки исчез в темноте ночи, и вы никогда не узнали, ни кто
он, ни откуда -- это странно...
-- Только голос, -- лица я не видела, -- ответила она все
так же тихо.
-- Во, во, подыгрывайте мне, я думаю, мы его сделаем
странником, беглым матросом, -- с тоской продолжал Цинциннат,
прищелкивая пальцами и шагая, шагая: -- или лесным разбойником,
гастролирующем в парке. Или загулявшим ремесленником,
плотником... Ну, скорей, придумайте что-нибудь.
-- Вы не понимаете, -- воскликнула она, -- (в волнении
встала и тотчас села опять), -- да, я не знаю, кто он был, --
бродяга, беглец, да, все возможно... Но как это вы не
понимаете... да, -- был праздник, было в парке темно, и я была
девчонкой, -- но ведь не в том дело. Ведь обмануться нельзя!