Page 3 - Прощай оружие

не предвещают ничего хорошего, а это зрелище богачей и весельчаков, ползающих не то
под палкой, не то под натянутой веревкой, еще укрепляет мои дурные предчувствия. На
том мы и покончили.
Итак, эта книга впервые вышла в свет в 1929 году, в тот самый день, когда разразился
крах на нью-йоркской бирже. Иллюстрированное издание должно появиться нынешней
осенью. За это время умер Скотт Фицджеральд, умер Том Вулф, умер Джим Джойс
(чудесный товарищ, непохожий на официального Джойса, выдуманного биографами, тот,
что однажды в подпитии спросил меня, не кажутся ли мне его книги чересчур
провинциальными); умер Джон Бишоп, умер Макс Перкинс. Умерло и много таких, кому
следовало умереть; одни повисли кверху ногами у какой-нибудь бензоколонки в Милане,
других повесили, худо ли, хорошо ли, в разбомбленных немецких городах. А сколько
умерло безвестных, безымянных, и часто очень любивших жизнь.

Называется эта книга «Прощай, оружие!», а кроме первых трех лет после того, как она
была написана, в мире почти все время где-нибудь да идет война. Многих тогда удивляло
– почему этот человек так занят и поглощен мыслями о войне, но теперь, после 1933
года, быть может, даже им стало понятно, почему писатель не может оставаться
равнодушным к тому непрекращающемуся наглому, смертоубийственному, грязному
преступлению, которое представляет собой война. Я принимал участие во многих
войнах, поэтому я, конечно, пристрастен в этом вопросе, надеюсь, даже очень
пристрастен. Но автор этой книги пришел к сознательному убеждению, что те, кто
сражается на войне, самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более
замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, –
свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что на этом можно
нажиться. Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее
разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий
доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают
сражаться.
Автор, этой книги с радостью взял бы на себя миссию организовать такой расстрел, если
бы те, кто пойдет воевать, официально поручили ему это, и позаботился бы о том, чтобы
все было сделано по возможности гуманно и прилично (ведь среди расстреливаемых
могут попасться разные люди) и чтобы все тела были преданы погребению. Можно было
бы даже похоронить их в целлофане или использовать какой-нибудь другой современный
синтетический материал. А если бы под конец нашлись доказательства, что я сам каким-
либо образом повинен в начавшейся войне, пусть бы и меня, как это ни печально,
расстрелял тот же стрелковый взвод, а потом пусть бы меня похоронили в целлофане,
или без, или просто бросили мое голое тело на склоне горы.

Итак – вот вам книга, спустя без малого двадцать лет, и вот вам предисловие к ней.

Финка-Виджия, Сан-Франсиско-де-Паула, Куба
30 июня 1948 г.