Page 5 - Прощай оружие

Глава вторая
В следующем году было много побед. Была взята гора по ту сторону долины и склон, где
росла каштановая роща, и на плато к югу от равнины тоже были победы, и в августе мы
перешли реку и расположились в Гориции, в доме, где стены были увиты пурпурной
вистарией, и в саду с высокой оградой был фонтан и много густых тенистых деревьев.
Теперь бои шли в ближних горах, меньше чем за милю от нас. Город был очень славный,
а наш дом очень красивый. Река протекала позади нас, и город заняли без всякого труда,
но горы за ним не удавалось взять, и я был очень рад, что австрийцы, как видно,
собирались вернуться в город когда-нибудь, если окончится война, потому что они
бомбардировали его не так, чтобы разрушить, а только слегка, для порядка. Население
оставалось в городе, и там были госпитали, и кафе, и артиллерия в переулках, и два
публичных дома – один для солдат, другой для офицеров; и когда кончилось лето и ночи
стали прохладными, бои в ближних горах, помятое снарядами железо моста,
разрушенный туннель у реки, на месте бывшего боя, деревья вокруг площади и двойной
ряд деревьев вдоль улицы, ведущей на площадь, – все это и то, что в городе были девицы,
что король проезжал мимо на своей серой машине и теперь можно было разглядеть его
лицо и маленькую фигурку с длинной шеей и седую бородку пучком, как у козла, – все
это, и неожиданно обнаженная внутренность домов, у которых снарядом разрушило
стену, штукатурка и щебень в садах, а иногда и на улице, и то, что на Карсо дела шли
хорошо, сильно отличало осень этого года от прошлой осени, когда мы стояли в деревне.
Война тоже стала другая.

Дубовый лес на горе за городом погиб. Этот лес был зеленый летом, когда мы пришли в
город, но теперь от него остались только пни и расщепленные стволы, и земля была вся
разворочена, и однажды, под конец осени, с того места, где прежде был дубовый лес, я
увидел облако, которое надвигалось из-за горы. Оно двигалось очень быстро, и солнце
стало тускло-желтое, и потом все сделалось серым, и небо заволокло, и облако
спустилось на гору, и вдруг накрыло нас, и это был снег. Снег падал косо по ветру, голая
земля скрылась под ним, так что только пни деревьев торчали, снег лежал на орудиях, и
в снегу были протоптаны дорожки к отхожим местам за траншеями.

Вечером, спустившись в город, я сидел у окна публичного дома, того, что для офицеров,
в обществе приятеля и двух стаканов за бутылкой асти. За окном падал снег, и, глядя,
как он падает, медленно и грузно, мы понимали, что на этот год кончено. Горы в
верховьях реки не были взяты; ни одна гора за рекой тоже не была взята. Это все
осталось на будущий год. Мой приятель увидел на улице нашего полкового священника,
осторожно ступавшего по слякоти, и стал стучать по стеклу, чтобы привлечь его
внимание. Священник поднял голову. Он увидел нас и улыбнулся. Мой приятель
поманил его пальцем. Священник покачал головой и прошел мимо. Вечером в
офицерской столовой, после спагетти, которые все ели очень серьезно и торопливо,
поднимая их на вилке так, чтобы концы повисли в воздухе и можно было опустить их в
рот, или же только приподнимая вилкой и всасывая в рот без перерыва, а потом запивая
вином из плетеной фляги, – она качалась на металлической стойке, и нужно было
нагнуть указательным пальцем горлышко фляги, и вино, прозрачно-красное, терпкое и
приятное, лилось в стакан, придерживаемый той же рукой, – после спагетти капитан
принялся дразнить священника.

Священник был молод и легко краснел и носил такую же форму, как и все мы, только с
крестом из темно-красного бархата над левым нагрудным карманом серого френча.
Капитан, специально для меня, говорил на ломаном итальянском языке, почему-то
считая, что так я лучше пойму все и ничего не упущу.
– Священник сегодня с девочка, – сказал капитан, поглядывая на священника и на меня.
Священник улыбнулся и покраснел и покачал головой. Капитан часто зубоскалил на его
счет.
– Разве нет? – спросил капитан. – Я сегодня видеть священник у девочка.

– Нет, – сказал священник. Остальные офицеры забавлялись зубоскальством капитана.

– Священник с девочка нет, – продолжал капитан. – Священник с девочка никогда, –
объяснил он мне. Он взял мой стакан и наполнил его, все время глядя мне в глаза, но не
теряя из виду и священника.