Page 76 - Прощай оружие

– Всего хорошего. Когда вы возвращаетесь на фронт?
– Теперь уже скоро.

– Ну, еще увидимся.
– До свидания.

– До свидания. Не хворайте.

Я пошел переулком, откуда через проходной двор можно было выйти к госпиталю.
Этторе было двадцать три года. Он вырос у дяди в Сан-Франциско и только что приехал
погостить к родителям в Турин, когда объявили войну. У него была сестра, которая
вместе с ним воспитывалась у американского дяди и в этом году должна была окончить
педагогический колледж. Он был из тех стандартизованных героев, которые на всех
нагоняют скуку. Кэтрин его терпеть не могла.

– У нас тоже есть герои, – говорила она, – но знаешь, милый, они обычно гораздо тише.
– Мне он не мешает.

– Мне тоже, но уж очень он тщеславный, и потом, он на меня нагоняет скуку, скуку,
скуку.

– Он и на меня нагоняет скуку.
– Ты это для меня говоришь, милый. Но это ни к чему. Можно представить себе его на
фронте, и, наверно, он там делает свое дело, но я таких мальчишек не выношу.
– Ну, и не стоит обращать на него внимание.

– Это ты опять для меня говоришь, и я буду стараться, чтоб он мне нравился, но, право
же, он противный, противный мальчишка.

– Он сегодня говорил, что будет капитаном.
– Как хорошо! – сказала Кэтрин. – Он, наверно, очень доволен.

– Ты бы хотела, чтоб у меня был чин повыше?
– Нет, милый. Я только хочу, чтобы у тебя был такой чин, чтобы нас пускали в хорошие
рестораны.
– Для этого у меня достаточно высокий чин.

– У тебя прекрасный чин. Я вовсе не хочу, чтоб у тебя был более высокий чин. Это могло
бы вскружить тебе голову. Ах, милый, я так рада, что ты не тщеславный. Я бы все равно
вышла за тебя, даже если б ты был тщеславный, но это так спокойно, когда муж не
тщеславный.
Мы тихо разговаривали, сидя на балконе. Луне пора было взойти, но над городом был
туман, и она не взошла, и спустя немного времени начало моросить, и мы вошли в
комнату. Туман перешел в дождь, и спустя немного дождь полил – очень сильно, и мы
слышали, как он барабанит по крыше. Я встал и подошел к двери, чтобы посмотреть, не
заливает ли в комнату, но оказалось, что нет, и я оставил дверь открытой.
– Кого ты еще видел? – спросила Кэтрин.

– Мистера и миссис Мейерс.
– Странная они пара.

– Говорят, на родине он сидел в тюрьме. Его выпустили, чтоб он мог умереть на свободе.
– И с тех пор он счастливо живет в Милане?

– Не знаю, счастливо ли.