Page 74 - Прощай оружие

– Давайте, – сказал Саундерс.
– Говорят, вы получаете серебряную медаль, – сказал мне Этторе. – А как вас
представили – за какие заслуги?
– Не знаю. Я еще вообще не знаю, получу ли.

– Получите. Ах, черт, что будет с девушками в «Кова»! Они вообразят, что вы один убили
две сотни австрийцев или захватили целый окоп. Уверяю вас, я за свои отличия честно
поработал.

– Сколько их у вас, Этторе? – спросил вице-консул.

– У него все, какие только бывают, – сказал Симмонс. – Это же ради него ведется война.
– Я был представлен два раза к бронзовой медали и три раза к серебряной, – сказал
Этторе. – Но получил только одну.
– А что случилось с остальными? – спросил Симмонс.
– Операция неудачно закончилась, – сказал Этторе. – Если операции заканчиваются
неудачно, медалей не дают.
– Сколько раз вы были ранены, Этторе?

– Три раза тяжело. У меня три нашивки за ранения. Вот смотрите. – Он потянул кверху
сукно рукава. Нашивки были параллельные серебряные полоски на черном фоне,
настроченные на рукав дюймов на восемь ниже плеча.
– У вас ведь тоже есть одна, – сказал мне Этторе. – Уверяю вас, это очень хорошо – иметь
нашивки. Я их предпочитаю медалям. Уверяю вас, дружище, три такие штучки – это уже
кое-что. Чтоб получить хоть одну, нужно три месяца пролежать в госпитале.

– Куда вы были ранены, Этторе? – спросил вице-консул.
Этторе засучил рукав.
– Вот сюда. – Он показал длинный красный гладкий рубец. – Потом сюда, в ногу. Я не
могу показать, потому что это под обмоткой; и еще в ступню. В ноге омертвел кусочек
кости, и от него скверно пахнет. Каждое утро я выбираю оттуда осколки, но запах не
проходит.
– Чем это вас? – спросил Симмонс.

– Ручной гранатой. Такая штука, вроде толкушки для картофеля. Так и снесла кусок ноги
с одной стороны. Вам эти толкушки знакомы? – он обернулся ко мне.

– Конечно.
– Я видел, как этот мерзавец ее бросил, – сказал Этторе. – Меня сбило с ног, и я уже
думал, что песенка спета, но от этих толкушек, в общем, мало проку. Я застрелил
мерзавца из винтовки. Я всегда ношу винтовку, чтобы нельзя было узнать во мне
офицера.

– Какой у него был вид? – спросил Симмонс.
– И всего только одна граната была у мерзавца, – сказал Этторе. – Не знаю, зачем он ее
бросил. Наверно, он давно ждал случая бросить гранату. Никогда не видел настоящего
боя, должно быть. Я положил мерзавца на месте.
– Какой у него был вид, когда вы его застрелили? – спросил Симмонс.

– А я почем знаю? – сказал Этторе. – Я выстрелил ему в живот. Я боялся промахнуться,
если буду стрелять в голову.

– Давно вы в офицерском чине, Этторе? – спросил я.