Page 73 - Хождение по мукам. Сёстры
P. 73

предложив Антошке кресло, сказал озабоченно:
                – Вам нужно ехать в деревню.

                – Слушаюсь.
                – Мы должны знать, что думают и говорят мужики. – Он ударил ладонью по большой
                пачке писем. – В интеллигенции проснулся огромный интерес к деревне. Вы должны
                дать живое, непосредственное впечатление об этом сфинксе.

                – Результаты мобилизации указывают на огромный патриотический подъем, Василий
                Васильевич.

                – Знаю. Но откуда он, черт возьми, у них взялся? Поезжайте, куда хотите, послушайте и
                поспрошайте. К субботе я жду от вас пятьсот строк деревенских впечатлений.

                Из редакции Антошка пошел на Невский, где купил дорожный, военного фасона,
                костюм, желтые краги и фуражку; переодевшись во все это, поехал завтракать к Донону,
                где один вытянул бутылку французского шампанского, и пришел к решению, что проще
                всего поехать ему в деревню Хлыбы, – там у своего брата Кия гостила Елизавета Киевна.
                Вечером он занял место в купе международного вагона, закурил сигару и, поглядывая на
                мужественно поскрипывающие желтые гетры, подумал: «Жизнь!»

                Деревня Хлыбы, в шестьдесят с лишком дворов, с заросшими крыжовником огородами и
                старыми липами посреди улицы, с большим, на бугорке, зданием школы, переделанным
                из помещичьего дома, лежала в низинке, между болотом и речонкой Свинюхой.
                Деревенский надел был небольшой, земля тощая, – мужики почти все ходили в Москву
                на промыслы.

                Когда Антошка, под вечер, въехал на плетушке в деревню, – его удивила тишина. Только
                кудахтнула глупая курица, выбежав из-под лошадиных ног, зарычала под амбаром
                старая собака, да где-то на речке колотил валек, да бодались два барана посреди улицы,
                стуча рогами.

                Антошка расплатился с глухим старичком, привезшим его со станции, и пошел по
                тропинке туда, где за зеленью берез виднелся старый бревенчатый фасад школы. Там, на
                крыльце, на полусгнивших ступенях, сидели Кий Киевич – учитель – и Елизавета Киевна
                и не спеша беседовали. Внизу по лугу протянулись от огромных ветел длинные тени.
                Переливаясь, летали темным облачком скворцы. Играл вдалеке рожок, собирая стадо.
                Несколько красных коров вышли из тростника, и одна, подняв морду, заревела. Кий
                Киевич, очень похожий на сестру, с такими же нарисованными глазами, говорил, кусая
                соломинку:

                – Ты, Лиза, ко всему тому, чрезвычайно неорганизованна в области половой сферы.
                Типы, подобные тебе, – суть отвратительные отбросы буржуазной культуры.

                Елизавета Киевна с ленивой улыбкой глядела туда, где на лугу в свете опускающегося
                солнца желтели и теплели трава и тени.
                – Удивительно тебя скучно слушать, Кий, все ты наизусть выучил, все тебе ясно, как по
                книжке.
                – Каждый человек, Лиза, должен заботиться о том, чтобы привести все свои идеи в
                порядок, в систему, а не о том, чтобы скучно или не скучно разговаривать.
                – Ну, и заботься на здоровье.

                Вечер был тих. Неподвижно перед крыльцом висели прозрачные ветви плакучих берез.
                Тыркал дергач под горою. Кий Киевич грыз травяной стебелек. Елизавета Киевна
                мечтательно глядела на расплывающиеся в синеватых сумерках деревья. Между ними
                появился юркий маленький человек с чемоданом.
                – Ну, вот и она, – закричал Антошка. – Лиза, здравствуй, красавица…

                Елизавета Киевна ужасно ему обрадовалась, стремительно поднялась и обняла.
   68   69   70   71   72   73   74   75   76   77   78