Page 18 - Скотный двор

которую принес товарищ Наполеон, взяв на себя столь непосильный труд. Не надо
думать, товарищи, что руководить — это такое уж удовольствие! Напротив — это
большая и нелегкая ответственность. Товарищ Наполеон глубоко верит в то, что все
животные обладают равными правами и возможностями. Он был бы только счастлив
передать вам груз принятия решений. Но порой вы можете ошибиться — и что тогда
ждет вас? Представьте себе, что вы дали бы увлечь себя воздушными замками
Сноуболла — этого проходимца, который, как нам теперь известно, является
преступником…

— Он смело дрался в битве у коровника, — сказал кто-то.

— Смелость — это еще не все, — сказал Визгун. — Преданность и послушание — вот что
самое важное. Что же касается битвы у коровника, то я верю, придет время, когда
станет ясно, что роль Сноуболла была значительно преувеличена. Дисциплина,
товарищи, железная дисциплина! Вот лозунг сегодняшнего дня! Стоит сделать один
неверный шаг — и враги одолеют нас! И, конечно, товарищи, вы не хотите возвращения
Джонса?

И, как всегда, этот аргумент оказался неопровержимым. Конечно, никто из животных не
хотел возвращения Джонса; и если споры о том, как проводить утро воскресенья, могли
вернуть его, то эти споры, без сомнения, надо было кончать. Боксер, у которого теперь
было достаточно времени подумать, выразил обуревавшие его чувства словами: «Если
товарищ Наполеон так сказал, то, значит, это правильно». И после этого в дополнение к
своему девизу «Я буду работать еще больше» он изрек еще один афоризм: «Наполеон
всегда прав».

В эти дни погода стала меняться; пора было приступать к пахоте. Сарай, в котором
Сноуболл чертил свой план мельницы, был закрыт, и всем было объявлено, что чертеж
стерт. Теперь каждое воскресенье по утрам в десять часов все собирались в амбаре, где
получали задания на неделю. Череп старого Майера, от которого ныне остались только
одни кости, был выкопан из могилы и водружен на пень у подножия флагштока, рядом с
револьвером. И теперь после поднятия флага все животные были обязаны строем
проходить мимо черепа, выражая таким образом ему почтение. Теперь, войдя в амбар,
они не садились вместе, как это было заведено раньше. Наполеон, Визгун и еще одна
свинья по имени Минимус, который отличался удивительным талантом писать стихи и
песни, занимали переднюю часть возвышения, а девять псов закрывали их полукругом;
прочие свиньи занимали места за ними. Все прочие животные располагались в
остальной части амбара. Отрывисто и резко Наполеон отдавал приказы на неделю, и
после однократного исполнения гимна «Скоты Англии» все расходились.
В третье воскресенье после изгнания Сноуболла животные были слегка удивлены,
услышав сообщение Наполеона — несмотря ни на что, мельница будет строиться. Он не
дал никаких объяснений по поводу изменения своей точки зрения, а просто предупредил
всех, что это исключительно сложное мероприятие потребует предельно напряженной
работы; возможно, даже придется пойти на сокращение ежедневного рациона. Планы,
естественно, были продуманы до последней детали. Последние три недели над ними
работал специальный комитет из свиней. Строительство мельницы и всех прочих
приспособлений, как предполагается, займет два года.

Вечером Визгун в дружеской беседе объяснил всем остальным, что на самом деле
Наполеон никогда не выступал против строительства мельницы. Напротив, именно он с
самого начала стоял за строительство мельницы, и план, который Сноуболл чертил на
полу в инкубаторе, был выкраден из бумаг Наполеона. То есть мельница была задумана
единственно Наполеоном. Почему же в таком случае, спрашивали некоторые, он так
резко выступал против нее? Визгун лукаво прищурился. Это, сказал он, была хитрость
товарища Наполеона. Лишь притворяясь, что выступает против мельницы, он хотел
таким образом избавиться от Сноуболла, который со своим опасным характером
оказывал на всех плохое влияние. И теперь, когда Сноуболл окончательно устранен,
план может быть претворен в жизнь без всяких помех. Все это, сказал Визгун,
называется тактикой. Он повторил несколько раз «Тактика, товарищи, тактика!»,
подпрыгивая и со смехом крутя хвостиком. Животные не совсем поняли, что означает
это слово, но Визгун говорил так убедительно и трое собак, сопровождавших его, рычали
так угрожающе, что его объяснения были приняты без дальнейших вопросов.