Page 110 - Старик

годится. Я капли пью, понял? Так что ты, Василич, не сопротивляйся. Твоя
кличка - отвались, понял?
Олег Васильевич помолчал, размышляя. Затем сказал:
- Ладно! Все это болтовня, трата времени... Сейчас я расскажу, зачем я
приехал. Только не тут. Мне тут не нравится. - Олег Васильевич брезгливо
оглядел двор мастерских, в котором действительно было мало красивого:
ржавые станки, оси, прицеп без колес, ящики, мусор. - Поедем на развилку,
посидим в покое, поговорим всерьез.
На Митином лице отпечатался секундный отчаянный зигзаг борьбы,
происходившей в душе, затем он, ни слова не сказав, ушел в помещение,
вернулся и сделал рукою быстрый победный жест, какой делают
футболисты,
забивая гол, и что означало: поехали! Через полчаса сидели под белым
тентом за столиком в павильончике "Отдых", взяли три бутылки
румынского
кислого, ничего другого не было, пачку вафель и несколько конфеток - Олег
Васильевич заметил, что скромное угощение Мите понравилось, хотя ни
одной
вафли и ни одной конфетки он не взял - и вели вполголоса беседу. Олег
Васильевич объяснил напрямую: дело сложное, может, и выиграешь, может,
и
нет, скорее всего, нет, потому что старшие козыри на руках у него, Олега
Васильевича. То-то, то-то и вдобавок то-то. Так что не тратьте, кума,
силы, спущайтеся на дно. Взяли еще две бутылки. Домик, куда
приходилось

бегать, оказался недалеко, перепрыгивали через загородку. Мити не пьянел,
а трезвел. Вопрос для него становился ясен будешь биться, судиться,
тягаться и ничего не высудишь, только время испортишь, а тут отступное.
Живые деньги Сто рублей. Или ни шиша, или сто - что лучше? Но Митя,
конечно, не будь дурак, над этой суммой посмеялся и предложил свою -
пятьсот. Стали торговаться. Длилось долго, шумели, горячились, обливаясь
потом, наконец - сто семьдесят.
- Только, Василич, слышь? - Митя строго грозил пальцем. - Деньги щас! А
то ты любишь: через неделю, в понедельник, в хренодельник...
- Деньги вот. Сто рублей. Семьдесят получишь после общего собрания, в
тот же день. А теперь нарисуй тут.
Митя, морща лоб, разглядывал бумагу, где Олег Васильевич с помощью
машинки "Триумф" изобразил лаконичный Митин отказ от посягательств на
дом
Аграфены. Покряхтел, попотел, попосматривал на Олега Васильевича с
выражением внезапно пришедшей на ум мысли, которую вот-вот выскажет
и
поставит в тупик, но так и не высказал и подписал. Было четыре часа. Весь
день ушел на Митьку - и его пришлось сверлить _до упора_, и ничего просто
не дается, все надо выбивать, пробивать! - и многие спешные дела, которые