Page 105 - Старик

сотрудников. И говорят люди, от которых я просто не ожидал. Как обухом
по
голове. Ну, в общем, настоящая травля, и положение сейчас таково, что
оставаться нельзя... Вот, папаша, какие пироги... Но дело не в том! Я за
эту шарашку не держусь. Меня другое убивает: если все говорят, что я
_плох_, может, я действительно _плох_? Может, действительно такая
скотина?
- Нет, Русик. Нет, нет. И не думай даже! - заговорил Павел Евграфович
горячо, почувствовав внезапную жалость к сыну, почти как сорок лет назад.
- У тебя, конечно, есть недостатки, у кого их нет. Но работать с тобой
можно. И жить с тобой можно. По-моему, наоборот, эгоизма в тебе мало, ты
мало заботишься о себе.
- Ну вот. А они считают иначе. Я уж не знаю, что о себе думать. Это
ведь неприятно, когда тебе говорят: вы плохой человек. Когда говорят "вы
плохой работник, плохой инженер", черт с ним, пускай, а вот "плохой
человек" - неприятно.
- Ты вовсе не плохой человек. Но, конечно... - тут Павел Евграфович
запнулся, потому что хотел было сказать, что к недостаткам Руслана
относятся некоторая разболтанность, легкомыслие, неуважительная манера
речи, что может не нравиться сослуживцам, однако счел правильным не
уточнять. Он погладил сына по седой голове и сказал: - По сути, ты человек
добрый и хороший. Живешь как-то не так, как мне хотелось бы, да что
поделаешь.
Они помолчали. Руслан мычал неопределенно, качаясь на стуле, глядя в
сад.

- А что плохого в моей жизни? - спросил он.
- Плохого? Ничего. Да и хорошего нет. Дома у тебя нет. Тепла нет.
- А - Руслан хмыкнул, как бы говоря: "Ишь чего захотел". Потом,
вздохнув, согласился: - Прав, отец, прав, прав... Нету ни того, ни сего,
ни пятого, ни десятого... И синей "Волги" нет, как у того хлыща. - Он
показал кивком: на дорожке, за деревьями, медленно разворачивалась
кандауровская "Волга". - И как это меня угораздило, чтоб ничего не было?
Когда у всех все есть? Куда-то не в Москву попер, в обратную сторону. В
совхоз, что ли. Значит, так надо. Зря бензин жечь не станет. Ах ты, боже
мой, и чего я суечусь? Ведь все практически сделано, картина нарисована,
осталась какая-то мелочь, ерунда, детальки... Ну и шут с ними... Между
прочим, я дня через два уматываю. На борьбу с пожарами. Куда-то в район
Егорьевска. Записывали добровольцев. "Кто, рыцарь ли знатный иль латник
простой?.."
- Ты записался? - вскрикнул Павел Евграфович, испугавшись не на шутку.
- Зачем? С ума сошел! Пускай молодые едут, а тебе пятьдесят лет, у тебя
сердце, дурак ты, ей-богу...
- Пустяки, сердце нормальное. А сидеть в конторе, видеть их рожи -
тошно! За себя не ручаюсь - или скажу чего, или врежу кому... Зафитилю