Page 151 - Старик
P. 151

состояние, поймите ту атмосферу...
                     _Янсон_. Чувствовали вы себя в последние дни нормальным  человеком
                  или
                  ваш разум мутился?
                     _Мигулин_. Вы уже слышали от меня, я не отдавал себе  отчета  и,  когда
                  вел с вами переговоры, метался из стороны в сторону, несколько  раз  бывал
                  на станции, несколько раз подходил к аппарату и в конце концов,
                  измученный
                  этой борьбой...
                     Откуда она узнала, что я в театре? Вечером  со  Львом  пошли  в  театр,
                  вернее, в клуб, где выступают артисты из  Саратова,  показывают  "Даму  из
                  Торжка". Кроме названия, ничего не помню.  Помню  еще,  что  Лев
                  поражает
                  необычайной  презрительностью  суждений,  он  театрал,  знаток,  столичная
                  штучка, у него  друзья  среди  актеров  МХАТа.  Сразу  после  процесса  он
                  возвратится в Москву. "Если подобная дрянь будет процветать на сцене, надо
                  устраивать вторую революцию!" Актеры садятся кучей в телегу, их  везут  на
                  вокзал. В телегу положили мешок с мукой. И тут  внезапно  появляется  Ася,
                  которую я сразу не узнаю: она закутана в платок до глаз, в длинном  черном
                  пальто. Хватает меня за руку и тащит от подъезда в темноту.
                     "Павлик, на одну минуту..."
                     Просит устроить свидание с Мигулиным. Я ошеломлен. На меня
                  обрушивается
                  какой-то бред, она вне себя, больна, помешалась, у нее  жар,  губы  горят;
                  она целует меня, стискивает, умоляет, уговаривает... "Я знаю,  я  виновата

                  перед тобой, ты меня любишь, ты мой родной и ты сделаешь... ты
                  поможешь...
                  Если не увижу его завтра, я умру... Что он говорил  сегодня,  какой  ужас.
                  Клеветал на себя! Говорил, что помутился разум..." Оказывается,  она  была
                  на процессе, упросила кого-то,  пробралась,  сидела,  спрятавшись,  он  ее
                  долго не видел, хотя все время искал, но потом она сделала  так,  что  _он
                  увидел_! Я говорю: невозможно. Я там мелкая сошка.  С  Янсоном  и
                  Сыренко
                  отношения плохие из-за Шуры, они на него сердиты и  для  меня  не  сделают
                  ничего. "Но ведь они его расстреляют! Другого не будет!" Я  молчу,  потому
                  что это правда. Что могу ей сказать? Мне и жаль ее бесконечно, и изумление
                  перед любовью душит меня... И, когда она лепечет  в  безумии,  хватая  мои
                  пальцы, заглядывая в глаза, не видя меня, что, если я помогу,  она  готова
                  на все,  она  останется  со  мною,  я  спрашиваю:  "Навсегда?  Или  только
                  сегодня?" Ужасен этот вопрос, низок и  не  мой,  не  мой!  Не  мог  я  так
                  спросить, будь я самим собой! Но ведь и я в угаре, и я как помешанный. Она
                  глядит на меня и вдруг разражается рыданием, и шепчет, и рукою
                  показывает:
                  навсегда, навсегда! Навсегда - лишь бы только одну минутку с ним...
                     Вот о чем она не вспоминает в письме. Вот про что забыла. Будто не было
   146   147   148   149   150   151   152   153   154   155   156