Page 181 - Старик

"Ася, одно мне неясно, и об одном спрошу: куда он двигался в августе
девятнадцатого? И чего хотел?" Молчит старушка, кивает задумчиво,
припоминая. Дрожат старушкины веки, как мотыльковые, сохлые
крылышки, и
прикрывают выцветшие, голубые... После молчания, все вспомнив,
говорит:
"Отвечу тебе - никого я так не любила в своей долгой, утомительной
жизни..."

А через год после смерти старика появился Игорь Вячеславович, аспирант
университета. Он писал диссертацию о Мигулине. Когда Павел Евграфович
был
жив, аспирант с ним переписывался, даже звонил из Ростова, а теперь мечтал
получить воспоминания и все документы, собранные стариком. Руслан
ему
отдал. Игорь Вячеславович понравился Руслану. Они сидели до четырех
утра,
пили водку, разговаривали о революции, о России, о большевиках, о
добровольцах, о чекистах, о генерале Корнилове, о маркизе де Кюстине, о
казаках, о Петре Великом, о царе Иване, о том, что есть истина, о любви к
народу, о том, что Мигулин своей судьбы не избег, заговора не было, погиб
понапрасну, говорили также о нефти и льне, о видах на урожай, а когда на
другой день вышли на улицу - Игорь Вячеславович торопился на вокзал, -

обрушился внезапный ливень с холодом, с градом, побежали со стоянки
такси
прочь, спрятались под аркой дома, и Руслан, мрачный с похмелья, думал:
истина в том, что Валентина ушла к матери, другой женщины нет, третья
женщина не подает вестей, пиджак под дождем превратился в тряпку...
Игорь Вячеславович, костлявый юноша в тесном провинциальном
пиджачке, в
очках, залепленных дождем, думал вот что: "Истина в том, что добрейший
Павел Евграфович в двадцать первом на вопрос следователя, допускает ли
он
возможность участия Мигулина в контрреволюционном восстании,
ответил
искренне: "Допускаю", но, конечно, забыл об этом, ничего удивительного,
тогда так думали все или почти все, бывают времена, когда истина и вера
сплавляются нерасторжимо, слитком, трудно разобраться, где что, но мы
разберемся". Вслух он сказал:
- Кажется, я опоздал на поезд...
Дождь лил стеной. Пахло озоном. Две девочки, накрывшись прозрачной
клеенкой, бежали по асфальту босиком.