Page 100 - Рассказы

В голосе мужиков слышалась даже как бы жалость к кандидатам, сочувствие. Глеб же
Капустин по-прежнему неизменно удивлял. Изумлял, Восхищал даже. Хоть любви,
положим, тут не было. Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде
не любил еще.
Завтра Глеб Капустин, придя на работу, между прочим (играть будет), спросит
мужиков:
– Ну, как там кандидат-то?
И усмехнется.
– Срезал ты его,– скажут Глебу.
– Ничего,– великодушно заметит Глеб.– Это полезно. Пусть подумает на досуге. А то
слишком много берут на себя…

Солнце, старик и девушка

Дни горели белым огнем. Земля была горячая, деревья тоже были горячие.
Сухая трава шуршала под ногами. Только вечерами наступала прохлада. И тогда на
берег стремительной реки Катуни выходил древний старик, садился всегда на одно место – у
коряги – и смотрел на солнце. Солнце садилось за горы. Вечером оно было огромное,
красное. Старик сидел неподвижно. Руки лежали на коленях – коричневые, сухие, в ужасных
морщинах. Лицо тоже морщинистое, глаза влажные, тусклые. Шея тонкая, голова маленькая,
седая. Под синей ситцевой рубахой торчат острые лопатки.
Однажды старик, когда он сидел так, услышал сзади себя голос:
– Здравствуйте, дедушка!
Старик кивнул головой.
С ним рядом села девушка с плоским чемоданчиком в руках.
– Отдыхаете?
Старик опять кивнул головой. Сказал;
– Отдыхаю.
На девушку не посмотрел.
– Можно, я вас буду писать? – спросила девушка.
– Как это? – не понял старик.
– Рисовать вас.
Старик некоторое время молчал, смотрел на солнце, моргал красноватыми веками без
ресниц.
– Я ж некрасивый теперь,– сказал он.
– Почему? – Девушка несколько растерялась.– Нет, вы красивый, дедушка.
– Вдобавок хворый.
Девушка долго смотрела на старика. Потом погладила мягкой ладошкой его сухую,
коричневую руку и сказала:
– Вы очень красивый, дедушка. Правда.
Старик слабо усмехнулся:
– Рисуй, раз такое дело.
Девушка раскрыла свой чемодан.
Старик покашлял в ладонь:
– Городская, наверно? – спросил он.
– Городская.
– Платют, видно, за это?
– Когда как, вообще-то, Хорошо сделаю, заплатят.
– Надо стараться.
– Я стараюсь.
Замолчали.
Старик все смотрел на солнце.