Page 103 - Рассказы
P. 103

значительное. "Солнце – оно тоже просто встает и просто заходит,-думала девушка.-А разве
               это просто!" И она пристально посмотрела на свои рисунки. Ей было грустно.
                     Не пришел старик и на третий день и на четвертый.
                     Девушка пошла искать его дом.
                     Нашла.
                     В  ограде  большого  пятистенного  дома  под  железной  крышей,  в  углу,  под  навесом,
               рослый мужик лет пятидесяти обстругивал на верстаке сосновую доску.
                     – Здравствуйте,– сказала девушка.
                     Мужик выпрямился, посмотрел на девушку, провел большим пальцем по вспотевшему
               лбу, кивнул:
                     – Здорово.
                     – Скажите, пожалуйста, здесь живет дедушка…
                     Мужик внимательно и как-то странно посмотрел на девушку. Та замолчала.
                     – Жил,– сказал мужик.– Вот домовину ему делаю.
                     Девушка приоткрыла рот:
                     – Он умер, да?
                     – Помер.–  Мужик  опять  склонился  к  доске,  шаркнул  пару  раз  рубанком,  потом
               посмотрел на девушку.– А тебе чего надо было?
                     – Так… я рисовала его,
                     – А-а.– Мужик резко зашаркал рубанком.
                     – Скажите, он слепой был? – спросила девушка после долгого молчания.
                     – Слепой.
                     – И давно?
                     – Лет десять уж. А что?
                     – Так…
                     Девушка пошла из ограды,
                     На улице прислонилась к плетню и заплакала. Ей было жалко дедушку. И жалко было,
               что  она  никак  не  сумела  рассказать  о  нем.  Но  она  чувствовала  сейчас  какой-то  более
               глубокий  смысл  и  тайну  человеческой  жизни  и  подвига  и,  сама  об  этом  не  догадываясь,
               становилась намного взрослей.

                                                           Степка

                     И пришла весна – добрая и бестолковая, как недозрелая девка.
                     В переулках на селе – грязь по колено. Люди ходят вдоль плетней, держась руками за
               колья. И если ухватится за кол какой-нибудь дядя из "Заготскота", то и останется он у него в
               руках, ибо дяди из "Заготскота" все почему-то как налитые, с лицами красного шершавого
               сукна. Хозяева огородов лаются на чем свет стоит:
                     – Тебе, паразит, жалко сапоги замарать, а я должен каждую весну плетень починять?!
                     – Взял бы да накидал камней, если плетень жалко.
                     – А у тебя что, руки отсохли? Возьми да накидай…
                     – А тогда не лайся, если такой умный.
                     А  ночами  в  полях  с  тоскливым  вздохом  оседают  подопревшие  серые  снега.  А  в
               тополях, у речки, что-то звонко лопается с тихим ликующим звуком: пи-у. Лед прошел на
               реке.  Но  еще  отдельные  льдины,  блестя  на  солнце,  скребут  скользкими  животами
               каменистую  дресву;  а  на  изгибах  речных  льдины  вылезают  синими  мордами  на  берег,
               разгребают  гальку,  разворачиваются  и  плывут  дальше  –  умирать.  Шалый  сырой  ветерок
               кружится и кружит голову… Остро пахнет навозом. Вечерами, перед сном грядущим, люди
               добреют.
                     Во дворах на таганках потеют семейные чугуны с похлебкой. Пляшут веселые огоньки,
               потрескивает  волглый  хворост.  Задумчиво  в  теплом  воздухе…  Прожит  день.  Вполсилы
               ведутся  неторопливые,  необязательные  разговоры  –  завтра  будет  еще  день,  и опять  будут
   98   99   100   101   102   103   104   105   106   107   108