Page 105 - Рассказы
P. 105

И смех и грех…
                     Пока шли от завозни, отец рассказывал:
                     – Приходит один раз из клуба и маячит мне: жениха, мол, приведу, Я, говорю, те счас
               такого жениха приведу, что ты неделю сидеть не сможешь.
                     – Может, зря?
                     – Чо зря?  Зря…  Обмануть  надумал  какой-то  –  и  выбрал  полегче.  Кому  она  к  шутам
               нужна такая. Я, говорю, такого те жениха приведу…
                     – Посмотреть надо было жениха-то. Может, правда…
                     А в это время на крыльцо вышла и сама "невеста" – крупная девка лет двадцати трех.
               Увидела брата, всплеснула руками, замычала радостно. Глаза у нее синие, как цветочки, и
               смотрела она до слез доверчиво.
                     – Мэ-эмм, мм,– мычала она и ждала, когда брат подойдет, и глядела на него сверху, с
               крыльца… И до того она в эту минуту была счастлива, что у мужиков навернулись слезы.
                     – Вот  те  и  "мэ",–  сердито  сказал  отец  и  шаркнул  ладонью  по  глазам.Ждала  все,
               крестики на стене ставила – сколько дней осталось,– пояснил он Степану.– Любит всех, как
               дура.
                     Степан нахмурился, поднялся по ступенькам, неловко приобнял сестру, похлопал ее по
               спине… А она вцепилась в него, целовала в щеки, в лоб, в губы.
                     – Ладно тебе,– сопротивлялся Степан и хотел освободиться от крепких объятий.
                     И неловко ему было, что его так нацеловывают, и рад был тоже, и не мог оттолкнуть
               сестру.
                     – Ты гляди, – смущенно бормотал он. – Ну, хватит, хватит… Ну, все…
                     – Да пусть уж,– сказал отец и опять вытер глаза.– Вишь, соскучилась.
                     Степан высвободился наконец из объятий сестры, весело оглядел ее.
                     – Ну как живешь-то? – спросил.
                     Сестра показала руками – "хорошо".
                     – У ей всегда хорошо,– сказал отец, поднимаясь на крыльцо.– Пошли мать обрадуем.
                     Мать заплакала, запричитала:
                     – Господи-батюшка, отец небесный, услыхал ты мои молитвы, долетели они до тебя…
                     Всем стало как-то не по себе.
                     – Ты,  мать,  и  радуисся  и  горюешь  –  все  одинаково,–  строго  заметил  Ермолай.–  Чо
               захлюпала-то? Ну, пришел теперь, радоваться надо.
                     – Да я и радуюсь, не радуюсь, что ли…
                     – Ну и не реви.
                     – Здоровый ли, сынок? – спросила мать.– Может, по хвори какой раньше-то отпустили?
                     – Нет, все нормально. Отработал свое, отпустили.
                     Стали приходить соседи, родные.
                     Первой прибежала Нюра Агапова, соседка, молодая, красивая баба с круглым, добрым
               лицом. Еще в сенях говорила излишне радостно и заполошно:
                     – А  я  гляжу  из  окошка-то:  осподи-батюшка,  да  ить  эт  Степан  пришел?!  И  правда  –
               Степан…
                     Степан улыбнулся ей:
                     – Здорово, Нюра.
                     Нюра обвила горячими руками соседа, прильнула наголодавшимися вдовьими губами к
               его потрескавшимся, пропахшим табаком и степным ветром губам…
                     – От тебя, как от печки, пышет,– сказал Степан.– Замуж-то не вышла?
                     – А где они тут, женихи-то? Два с половиной мужика на всю деревню.
                     – А тебе что, пять надо?
                     – Я, может, тебя ждала? – Нюра засмеялась,
                     – Пошла  к  дьяволу,  Нюрка! –  возревновала  мать.–  Не  крутись  тут  –  дай  другим
               поговорить. Шибко чижало было, сынок?
                     – Да нет,– стал рассказывать Степан.– Там хорошо. Я, например, здесь раз в месяц кино
   100   101   102   103   104   105   106   107   108   109   110