Page 871 - Тихий Дон

— Надо нам грамотного человека, чтобы ходить по плану, по карте, а то когда-нибудь
зажмут нас и опять дадут трепки. Берись, Григорий Пантелевич, за это дело.
— Чтобы милиционеров ловить да рубить им головы, штаб не нужен, — хмуро ответил
Григорий.
— Всякий отряд должен иметь свой штаб, не болтай пустяков.
— Бери Чумакова на эту должность, ежели без штаба жить не можешь.
— А ты почему не хочешь?
— Понятия не имею об этом деле.
— А Чумаков имеет?
— И Чумаков не имеет.
— Тогда на кой же хрен ты мне его суешь? Ты — офицер и должон иметь понятие,
тактику знать и всякие другие штуки.
— Из меня такой же офицер был, как из тебя зараз командир отряда! А тактика у нас
одна: мотайся по степи да почаще оглядывайся… — насмешливо сказал Григорий.
Фомин подмигнул Григорию и погрозил пальцем.
— Вижу тебя наскрозь! Все в холодок хоронишься? В тени хочешь остаться? Это, брат,
тебя не выручит! Что взводным быть, что начальником штаба — одна цена. Думаешь, ежели
поймают тебя, скидку сделают? Дожидайся, как же.
— Ничего я про это не думаю, зря ты догадываешься, — внимательно рассматривая
темляк на шашке, сказал Григорий. — А чего не знаю — за это и браться не хочу…
— Ну не хочешь — и не надо, как-нибудь обойдемся и без тебя, — согласился
обиженный Фомин.
Круто изменилась обстановка в округе: в дворах зажиточных казаков, всюду, где
раньше Фомина встречали с великим гостеприимством, теперь на засов запирали ворота, и
хозяева при появлении в хуторе банды дружно разбегались, прятались в садах и левадах.
Прибывшая в Вешенскую выездная сессия Ревтребунала строго осудила многих казаков,
ранее радушно принимавших Фомина. Слух об этом широко прокатился по станицам и
оказал соответствующее воздействие на умы тех, кто открыто выражал свое расположение
бандитам.
За две недели Фомин сделал обширный круг по всем станицам Верхнего Дона. В банде
насчитывалось уже около ста тридцати сабель, и уже не наспех сформированная конная
группа, а несколько эскадронов переброшенного с юга 13-го кавалерийского полка ходили за
ними по пятам.
Из числа примкнувших к Фомину за последние дни бандитов многие были уроженцами
дальних мест. Все они попали на Дон разными путями: некоторые в одиночку бежали с
этапов, из тюрем и лагерей, но основная масса их состояла из отколовшейся от банды
Маслака группы в несколько десятков сабель, а также из остатков разгромленной банды
Курочкина. Маслаковцы охотно разделились и были в каждом взводе, но курочкинцы не
захотели разъединяться. Они целиком составили отдельный взвод, крепко сколоченный и
державшийся несколько обособленно ото всех остальных. И в боях и на отдыхе они
действовали сплоченно, стояли друг за друга горой, а разграбив где-либо лавку ЕПО или
склад, все валили в общий взводный котел и делили добычу поровну, строго соблюдая
принцип равенства.
Несколько человек терских и кубанских казаков в поношенных черкесках, двое
калмыков станицы Великокняжеской, латыш в охотничьих, длинных, до бедер, сапогах и
пятеро матросов-анархистов в полосатых тельняшках и выгоревших на солнце бушлатах еще
больше разнообразили и без того пестро одетый, разнородный состав фоминской банды.
— Ну, и теперь будешь спорить, что у тебя не разбойнички, а эти, как их… идейные
борцы? — спросил однажды у Фомина Чумаков, указывая глазами на растянувшуюся
походную колонну. — Только попа-расстриги да свиньи в штанах нам и не хватает, а то был
бы полный сбор пресвятой богородицы…
Фомин перемолчал. Единственным желанием его было — собрать вокруг себя как