Page 118 - Золотой телёнок

— Пойдем! - ответил Корейко. - Там увидите,
— Может быть, далеко? — засуетился Остап. - Я могу машину.

Но миллионер от машины отказался и заявил, что идти недалеко и что вообще не нужно
лишней помпы. Он учтиво пропустил Бендера вперед и вышел, захватив со стола
небольшой пакетик, завернутый в газетную бумагу. Спускаясь с лестницы, Остап
напевал: “Под небом знойной Аргентины… “
ГЛАВА XXIII. СЕРДЦЕ ШОФЕРА

На улице Остап взял Александра Ивановича под руку, и оба комбинатора быстро пошли
по направлению к вокзалу.

— А вы лучше, чем я думал, — дружелюбно сказал Бендер. — И правильно. С деньгами
нужно расставаться легко, без стонов.

— Для хорошего человека и миллиона не жалко, - ответил конторщик, к чему-то
прислушиваясь.

Когда они повернули на улицу Меринга, над городом пронесся воющий звук сирены.
Звук был длинный, волнистый и грустный. От такого звука в туманную ночь морякам
становится как-то не по себе, хочется почему-то просить прибавки к жалованью по
причине опасной службы. Сирена продолжала надрываться. К ней присоединились
сухопутные гудки и другие сирены, более далекие и еще более грустные. Прохожие
вдруг заторопились, будто бы их погнал ливень. При этом все ухмылялись и поглядывали
на небо. Торговки семечками, жирные старухи, бежали, выпятив животы, и в их
камышовых корзинках среди сыпучего товара подскакивали стеклянные стаканчики.
Через улицу вкось промчался Адольф Николаевич Бомзе. Он благополучно успел
проскочить в вертящуюся дверь “Геркулеса”. Прогалопировал на разноцветных
лошадках взвод конного резерва милиции. Промелькнул краснокрестный автомобиль.
Улица внезапно очистилась. Остап заметил, что далеко впереди от бывшего кафе
“Флорида” отделился табунчик пикейных жилетов. Размахивая газетами, канотье и
панамскими шляпами, старики затрусили по мостовой. Но не успели они добраться до
угла, как раздался оглушающий лопающийся пушечный выстрел, пикейные жилеты
пригнули головы, остановились и сейчас же побежали обратно. Полы их чесучовых
пиджаков раздувались.
Поведение пикейных жилетов рассмешило Остапа. Пока он любовался их
удивительными жестами и прыжками, Александр Иванович успел развернуть
захваченный из дому пакет.
— Скабрезные старики! Опереточные комики! - сказал Остап, поворачиваясь к Корейко.

Но Корейко не было. Вместо него на великого комбинатора смотрела потрясающая харя
со стеклянными водолазными очами и резиновым хоботом, в конце которого болтался
жестяной цилиндр цвета хаки. Остап так удивился, что даже подпрыгнул.
— Что это за шутки? - грозно сказал он, протягивая руку к противогазу. — Гражданин
подзащитный, призываю вас к порядку.
Но в эту минуту набежала группа людей в таких же противогазах, и среди десятка
одинаковых резиновых харь уже нельзя было найти Корейко. Придерживая свою папку,
Остап сразу же стал смотреть на ноги чудовищ, но едва ему показалось, что он различил
вдовьи брюки Александра Ивановича, как его взяли под руки и молодецкий голос сказал:

— Товарищ! Вы отравлены!
— Кто отравлен? — закричал Остап, вырываясь. - Пустите!

— Товарищ, вы отравлены газом! - радостно повторил санитар. — Вы попали в
отравленную зону. Видите, газовая бомба.

На мостовой действительно лежал ящичек, из которого поспешно выбирался густой дым.
Подозрительные брюки были уже далеко. В последний раз они сверкнули между двух
потоков дыма и пропали. Остап молча и яростно выдирался. Его держали уже шесть