Page 69 - Зона
P. 69

Холод и тьма за окном. Избу обступили сугробы. Ни звука, ни шороха, выпил и жди. А
                сколько ждать – неизвестно. Если бы собаки залаяли или лампа погасла… Тогда можно
                снова налить…
                Так он и засыпает – портупея, диагоналевая гимнастерка, сапоги… И лампочка горит до
                самого утра…
                А утром я снова иду мимо оскверненного плаца к воротам. Резко вскидываю ладонь к
                фуражке. Потом вяло роняю ее и голосом, дрогнувшим от нежного Чувства, спрашиваю:

                – Как ночь, дядя Леня?..
                Когда-то я был перспективным армейским тяжеловесом. Одновременно – спортивным
                инструктором при штабе части. До штаба – надзирателем производственной зоны. А
                всему этому предшествовала давняя беседа с чиновников райвоенкомата.

                – Ты парень образованный, – сказал комиссар, – Мог бы на сержанта выучиться. В
                ракетные части попасть… А охрану идут, кому уж терять нечего…

                – Мне как раз нечего терять.
                Комиссар взглянул на меня с подозрением:

                – В каком это смысле?
                – Из университета выгнали, с женой развелся…

                Мне хотелось быть откровенным и простым. Доводы не убедили комиссара.
                – Может, ты чего-нибудь это самое… Чего-нибудь слямзил? И смыться норовишь?

                – Да, – говорю, – у нищего – жестянку с медяками.
                – Не понял, – вздрогнул комиссар.

                – Это так, вроде шутки.
                – Что в ней смешного?

                – Ничего, – говорю, – извините.
                – Слушай, парень! Я тебе по-дружески скажу, ВОХРА – это ад!

                Тогда я ответил, что ад – это мы сами. Просто этого не замечаем.
                – А по-моему, – сказал комиссар, – ты чересчур умничаешь.

                Отчаявшись разобраться, комиссар начал заполнять мои документы.
                Через месяц я оказался в школе надзорсостава под Ропчей. А еще через месяц
                инспектор рукопашного боя Торопцев, прощаясь, говорил:
                – Запомни, можно спастись от ножа. Можно блокировать топор. Можно отобрать
                пистолет. Можно все! Но если можно убежать – беги! Беги, сынок, и не оглядывайся…
                В моем кармане лежала инструкция. Четвертый пункт гласил:

                "Если надзиратель в безвыходном положении, он дает команду часовому – «СТРЕЛЯЙТЕ
                В НАПРАВЛЕНИИ МЕНЯ…»

                Штрафной изолятор, ночь. За стеной, позвякивая наручниками, бродит Анаги. Опер
                Борташевич говорит мне:

                – Конечно, всякое бывает. Люди нервные, эгоцентричны до предела… Например? Раз
                мне голову на лесоповале хотели отпилить бензопилой "Дружба ".
                – И что? – спросил я.
   64   65   66   67   68   69   70   71   72   73   74