Page 205 - Избранное

мужчина требуется…
Тут Забежкин еще раз прочел объявление и, выпятив грудь горой, с необыкновенной
радостью вошел во двор.
У помойной ямы стояла коза. Была она безрогая, и вымя у ней висело до земли.
"Жаль, — с грустью подумал Забежкин, — старая коза, дай бог ей здоровья".
Во дворе мальчишки в чижика играли. А у крыльца девка какая-то столовые ножи
чистила. И до того она с остервенением чистила, что Забежкин, забыв про козу, остановился
в изумлении.
Девка яростно плевала на ножи, изрыгала слюну прямо-таки, втыкала ножи в землю и,
втыкая, сама качалась на корточках и хрипела даже.
"Вот дура-то", — подумал Забежкин.
Девка изнемогала.
— Эй, тетушка, — сказал Забежкин громко, — где же это тут комната внаймы сдается?
Но вдруг открылось окно над Забежкиным, я чья-то бабья голова с флюсом, в платке
вязаном, выглянула во двор.
— Товарищ, — спросила голова, — вам не ученого ли агронома Пампушкина нужно
будет?
— Нет, — ответил Забежкин, снимая фуражку, — не имею чести… Я насчет, как бы
сказать, комнаты, которая внаймы.
— А если ученого агронома Пампушкина, — продолжала голова, — так вы не ждите
зря, он нынче принять никак не может, он ученый труд пишет про что-то.
Голова обернулась назад и через минуту снова выглянула.
— "Несколько слов в защиту огородных вредителей"…
— Чего-с? — спросил Забежкин.
— А это кто спрашивает? — сказал агроном, сам подходя к окну. Здравствуйте,
товарищ!.. Это, видите ли, статья: "Несколько слов в защиту огородных "вредителей"… Да
вы поднимитесь наверх.
— Нет, — сказал Забежкин пугаясь, — я комнату, которая внаймы…
— Комнату? — спросил агроном с явной грустью. — Ну, так вы после комнаты… да вы
не стесняйтесь…
Третий номер, ученый агроном Пампушкин… Каждая собака знает…
Забежкин кивнул головой и подошел к девке.
— Тетушка, — спросил Забежкин, — это чья же, например, коза будет?
— Коза-то? — спросила девка. — Коза эта из четвертого номера.
— Из четвертого? — охнул Забежкин. — Да это не там ли, извиняюсь, комната
сдается?
— Там, — сказала девка. — Только сдана комната.
— Как же так? — испугался Забежкин. — Не может того быть. Да ты что, опупела, что
ли? Как же так — сдана комната, ежели я и время потратил, проезд, хлопоты…
— А не знаю, — ответила девка, — может, и не сдана.
— Ну, то-то — не знаю, дура такая. Не знаешь, так лучше и не говори. Не извращай
событий. Ты вот про кур лучше скажи — чьи куры ходят?
— Куры-то? Куры Домны Павловны.
— Это какая же Домна Павловна? Не комнату ли она сдает?
— Сдана комната! — с сердцем сказала девка, в подол собирая ножи.
— Врешь. Ей-богу, врешь. Объявление есть. Ежели бы объявления не было, тогда иное
дело, — я бы не сопротивлялся. А тут — объявление. Колом не вышибешь… Заладила
сорока Якова: "Сдана, сдана…" Дура такая. — Ты лучше скажи: индейский петух, наверное,
уже не ее?
— Ее.
— Ай-я-яй! — удивился Забежкин. — Так ведь она же богатая дама?
Девка ничего не ответила, икнула в ладонь и ушла.