Page 18 - Рассказы о животных

— Настоящий.

— Ага, — говорят, — то-то ты его себе к руке и привязал. Ну дай ещё погладить,
настоящего-то.

Это было действительно так, я цепь от волка привязывал ремнём к левой руке: в случае
дёрнется или бросится, уже от меня он не оторвётся. Пусть я даже упаду с ног — всё равно
не уйдёт. ПРОЗЕВАЛ

Аннушка так приучила волка, что он за ворота один ни за что. Подойдёт к калитке, глядит на
улицу, носом воздух тянет, нюхает, рычит на проходящих собак, но за порог лапой не
переступает. Может быть, сам он боялся один выскакивать.

Вот я раз вернулся домой. Аннушка сидела во дворе, шила на солнышке под окном, а волк у
ней в ногах клубком лежал — серая большая животина. Я окликнул; волк вскочил ко мне. И
тут я вспомнил, что не купил папирос. А разносчик стоял в десяти шагах от ворот с лотком. Я
выскочил из ворот; волк — за мной. Беру у разносчика сдачу и слышу — сзади собачий лай,
рявканье, склока. Оглянулся — ай, беда! Сидит мой волк, прижался в угол ворот, а две
большие собаки набросились, припёрли его, наступают. Волк головой крутит, глазищи горят,
и зубы ляскают быстро, как выстрелы: хляст! хляст! Вправо, влево!

Собаки напирают, ищут местечка, где б ухватить, и лай такой стоит, что моего крика не
слышно.

Я бросился к волку. Собаки, видно, поняли, что вот человек бежит им на помощь, и одна
бросилась на волка.

Мигнуть не успел, как волк рванул её за загривок и швырнул на мостовую. Она покатилась и с
визгом пустилась прочь. Другая прыгнула за меня.

Волк ринулся, сбил меня с ног, но я успел ухватить его за ошейник, и он проволок меня шага
два по мостовой. Лоточник с лотком — скорей в сторону. А волк рвётся, я на спине
барахтаюсь, но ошейника не отпускаю.

Тут выбежала из ворот Аннушка.

Она забежала спереди и уткнула волчью морду к себе в колени.

— Пускайте, — кричит, — я уж взяла!

Верно: Аннушка взяла волка за ошейник, и мы вдвоём увели его домой.

Когда я потом вышел за ворота, то увидел кровь.

Кровавая дорожка шла через площадь, куда побежала собака.

Я вспомнил, что на наш скандал собралось смотреть много народу, а из окон высунулись
жильцы, и кто-то кричал:

— Бешеная! Бешеная!

Это кричала генеральша, что жила надо мной. БЕДА

Я два дня не выпускал волка во двор, только по вечерам водил его на цепочке гулять. На
вторую ночь он завыл, и завыл нестерпимо: громко, как труба, и так отчаянно, так тоскливо,
будто ревёт над покойником. Мне в потолок постучали.

Я выскочил с волком во двор. Я видел, как в окнах надо мной вспыхнул свет, как замелькала

Page 18/26