Page 12 - Л. Лагин - Старик Хоттабыч

В семь часов двадцать две минуты вечера небритый мастер высунул своё распа-
ренное лицо из мужского зала и крикнул хриплым голосом:

– Очередь!

Тогда из укромного уголка около самой вешалки вышел и уселся в парикмахер-
ском кресле мальчик с лицом, наполовину закутанным в какую-то белую тряпочку.

– Прикажете постричь? – галантно осведомился парикмахер.

– Побрейте меня, – ответил ему сдавленным голосом мальчик и развязал платок,
в котором были спрятаны его борода и усы.

«Вот что значит работать в душном помещении в такую жару, – подумал с тос-
кой парикмахер. Он решил, что у него галлюцинация. – Доработался! Эх, охрана тру-
да, охрана труда, где ты?»

– Побрейте меня, – продолжал мальчик. – Только как можно скорее.

Парикмахер понял, что это не галлюцинация, сразу повеселел и, ухмыльнув-
шись, ответил:

– Я бы на вашем месте, молодой человек, не брил бороду, а поступил бы в цирк.
Вы бы там с такой личностью смогли вполне свободно заработать бешеные деньги.

– Да брейте же поскорее! – крикнул Волька, опасливо глядя на соседние кресла.

Парикмахер, глупо хихикая, приступил к делу. Но было уже поздно, потому что
все присутствующие в парикмахерской заметили необыкновенного клиента. Мастера
бросили свою работу и с бритвами и ножницами в руках устремились к креслу, на ко-
тором сидел несчастный Волька. Клиенты с намыленными щеками, с наполовину по-
бритыми затылками, фыркая и подталкивая друг друга локтями, бесцеремонно обме-
нивались мнениями насчёт Волькиной физиономии.

Со своей стороны и мастер, польщённый всеобщим вниманием, не нашёл ничего
умнее, как отпускать грубые шуточки по поводу необычайного уродства мальчика.

Старик Хоттабыч еле сдерживал себя, опасаясь повредить Вольке своим преж-
девременным вмешательством.

Но вот уже последняя полоска мыла снята вместе с волосами с Волькиного лица,
и мастер сказал, давясь от смеха:

– Напрасно всё-таки изволили сбривать такую ценность. С такой бородой пря-
мая дорога в цирк. А на худой конец, можно прекрасно подработать на любой ярмар-
ке.

В ответ на эту прощальную реплику вся парикмахерская разразилась таким хо-
хотом, как будто было сказано что-то необыкновенно остроумное. И тогда встал со