Page 17 - Л. Лагин - Старик Хоттабыч

– Фу-ты, чепуха какая! – вконец возмутился Волька. – Парикмахерская ведь гос-
ударственная, старый ты балда!

– Да позволено будет мне узнать, что ты, о бриллиант моей души, подразумева-
ешь под этим неизвестным мне словом «балда»? – осведомился с любопытством ста-
рик Хоттабыч.

Волька от смущения покраснел, как помидор.

– Понимаешь ли… как тебе сказать… э-э-э… ну, в общем, слово «балда» означа-
ет «мудрец».

Тогда Хоттабыч запомнил это слово, чтобы при случае блеснуть им в разговоре.

А Волька решительно защёлкнул дверь парикмахерской на английский замок,
предварительно заперев кассу и убрав на место валявшиеся инструменты. А в окошке
он повесил первую попавшуюся под руку табличку. На табличке было написано: ЗА-
КРЫТО НА ОБЕД

X. Беспокойная ночь

Как раз в это время стадо баранов, подгоняемое озабоченными дворниками, по-
тянулось по направлению к научно-исследовательскому институту овцеводства.
Уличная пробка немедленно стала рассасываться, и несколько десятков автобусов,
грузовиков, легковых машин, трамваев и троллейбусов сразу тронулись с места. За-
жглись притушенные фары, сердито зафыркали и запыхтели моторы, загудели сирены,
раздражённо задребезжали трамвайные звонки. Тогда Хоттабыч страшно изменился в
лице и громко возопил:

– О горе мне, слабому и несчастному джинну! Джирджис, могучий и беспощад-
ный царь шайтанов и ифритов, не забыл нашей старинной вражды! И вот он наслал на
меня страшнейших своих чудовищ!

С этими словами он стремительно отделился от тротуара, уже где-то высоко, на
уровне третьего или четвёртого этажа, снял свою соломенную шляпу, помахал ею
Вольке и медленно растаял в воздухе, крикнув на прощание:

– Я постараюсь разыскать тебя, о Волька ибн Алёша! Пока!

Между нами говоря, Волька даже обрадовался исчезновению старика. Было не
до него. У Вольки буквально подкашивались ноги при одной мысли, что ему сейчас
предстоит возвратиться домой.

На новой квартире дым стоял коромыслом. Мебель была расставлена кое-как, на
диване лежала куча всякой одежды, которая почему-то никак не влезала в шкаф. Сто-
ловая была загромождена ящиками с книгами и всякой домашней утварью. Бабушка
стряпала вместе с матерью ужин для отца, который только недавно вернулся с работы
и с места в карьер принялся вколачивать в стенки гвозди для портретов. Словом, у
взрослых было столько забот, что они не имели никакой возможности присмотреться к