Page 35 - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

ворон, который держал Нильса в своих когтях, так тряхнул его, что Нильс по самые уши
провалился в ворот собственной рубашки.
— Теперь в дор-рогу! — скомандовал Фумле-Друмле.
— В дор-рогу! Скор-рей в дор-рогу! — каркнул в ответ его товарищ, и оба ворона
яростно захлопали крыльями.
Нильс хоть и привык летать, но на этот раз путешествие по воздуху не очень-то ему
понравилось. Он болтался, как мешок, между небом и землей. Вороньи когти царапали ему
спину, воротник наползал на самые глаза.
«Надо запомнить дорогу, — думал Нильс. — Как же это мы летели? Сперва над озером,
потом направо свернули. Значит, на обратном пути надо сворачивать налево… А вот и лес!
Хорошо, если б сорока попалась навстречу. Она уж на весь свет растрезвонит о моем
несчастье, — может, и гуси узнают, где я. Они тогда непременно прилетят ко мне на
выручку».
Но сороки нигде не было видно.
«Ну, ничего, я и сам выпутаюсь из беды», — подумал Нильс.
На одном дереве Нильс увидел лесного голубя и голубку. Голубь надулся, распушил
перья и громко, переливчато ворковал. А голубка, склонив голову набок, слушала его и от
удовольствия покачивалась из стороны в сторону.
— Ты самая красивая, самая красивая, самая красивая! Нет никого тебя красивее, тебя
красивее, тебя красивее! Ни у кого нет таких пестрых перышек, таких гладких перышек,
таких мягких перышек! — пел голубь.
— Не верь ему! Не верь ему! — прокричал сверху Нильс. Голубка так удивилась, что
даже перестала раскачиваться, а у голубя от возмущения забулькало в горле.
— Кто, кто, кто.., кто смеет так говорить, так говорить! — забормотал он, оглядываясь.
— Похищенный воронами! — крикнул Нильс. — Скажите Акке…
Но сейчас же он увидел острый клюв Фумле-Друмле.
— Бер-р-реги свои глаза! — каркнул ворон.
По всему было видно, что Фумле-Друмле готов исполнить угрозу. Нильс вобрал голову
в плечи и покрепче зажмурился.
Когда он снова открыл глаза, старый лес был уже позади.
Они летели над молоденькой березовой рощицей. Почки на ветках уже начали
лопаться, и деревья стояли, точно в зеленом пуху.
Веселый дрозд кружился над березками, то взлетал вверх, то садился на ветку и без
умолку щебетал:
— Ах, как хорошо! Ах, как хорошо. Ах, как хорошо!.. И, передохнув немного, начинал
эту песенку сначала, потому что никакой другой он не знал.
— Ах, как хорошо! Как хорошо! Как хорошо!
— Ну, это кому как! Кому хорошо, а кому и не очень! — крикнул Нильс.
Дрозд высоко задрал голову и с удивлением прокричал:
— Кто это тут недоволен?
— Вороний пленник! Вороний пленник!
На этот раз увернуться от ворона Нильсу не удалось. Фумле-Друмле налетел на него и
твердым, острым клювом стукнул прямо в лоб. Удар был такой сильный, что Нильс, как
маятник, закачался — вправо-влево, вправо-влево — и рубашка его угрожающе затрещала.
Всякого другого такой удар навсегда отучил бы перечить воронам, но Нильса не так-то
легко было запугать.
Пролетая над деревней, он увидел скворечник, примостившийся на высокой березе.
Около скворечника сидели скворец и скворчиха и весело пели:
— У нас четыре яичка! У нас четыре хорошеньких яичка! У нас будет четыре умных,
красивых птенчика!
— Их утащат вороны так же, как меня! — закричал Нильс, пролетая над ними.
— Кто это кричит? Кого утащили вороны? — засуетились скворец и скворчиха и на