Page 17 - Вечера на хуторе близ Диканьки

и тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть так. Слушайте ж!

Тут он почесал плеча, утёрся полою, положил обе руки на стол и начал:

— Раз, за какую вину, ей-богу, уже и не знаю, только выгнали одного чёрта из пекла.

— Как же, кум? — прервал Черевик: — как же могло это статься, чтобы чёрта выгнали из
пекла?

— Что ж делать, кум? выгнали, да и выгнали, как собаку мужик выгоняет из хаты. Может
быть, на него нашла блажь сделать какое-нибудь доброе дело, ну и указали двери. Вот чёрту
бедному так стало скучно, так скучно по пекле, что хоть до петли. Что делать? Давай с горя
пьянствовать. Угнездился в том самом сарае, который, ты видел, развалился под горою и
мимо которого ни один добрый человек не пройдёт теперь, не оградив наперёд себя крестом
святым, и стал чёрт такой гуляка, какого не сыщешь между парубками. С утра до вечера то и
дело, что сидит в шинке!..

Тут опять строгий Черевик прервал нашего рассказчика:

— Бог знает, что говоришь ты, кум! Как можно, чтобы чёрта впустил кто-нибудь в шинок?
Ведь у него же есть, слава богу, и когти на лапах, и рожки на голове.

— Вот то-то и штука, что на нём была шапка и рукавицы. Кто его распознает? Гулял, гулял —
наконец пришлось до того, что пропил всё, что имел с собою. Шинкарь долго верил, потом и
перестал. Пришлось чёрту заложить красную свитку свою, чуть ли не в треть цены, жиду,
шинковавшему тогда на Сорочинской ярмарке. Заложил и говорит ему: «Смотри, жид, я приду
к тебе за свиткой ровно через год; береги её!» — и пропал, как будто в воду. Жид рассмотрел
хорошенько свитку; сукно такое, что и в Миргороде не достанешь! а красный цвет горит, как
огонь, так что не нагляделся бы! Вот жиду показалось скучно дожидаться срока. Почесал себе
пейсики, да и содрал с какого-то приезжего пана мало не пять червонцев. О сроке жид и
позабыл было совсем. Как вот раз, под вечерок, приходит какой-то человек: «Ну, жид,
отдавай свитку мою!» Жид сначала было и не познал, а после как разглядел, так и
прикинулся, будто в глаза не видал: «Какую свитку? у меня нет никакой свитки! я знать не
знаю твоей свитки!» Тот, глядь, и ушёл; только к вечеру, когда жид, заперши свою конуру и
пересчитавши по сундукам деньги, накинул на себя простыню и начал по-жидовски молиться
богу, — слышит шорох… глядь — во всех окнах повыставлялись свиные рыла…

Тут в самом деле послышался какой-то неясный звук, весьма похожий на хрюканье свиньи;
все побледнели… Пот выступил на лице рассказчика.

— Что? — произнёс в испуге Черевик.

— Ничего!.. — отвечал кум, трясясь всем телом.

— Ась! — отозвался один из гостей.

— Ты сказал?…

— Нет!

— Кто ж это хрюкнул?

— Бог знает, чего мы переполошились! Никого нет!

Все боязливо стали осматриваться вокруг и начали шарить по углам. Хивря была ни жива ни
мертва.

Page 17/115