Page 22 - Вечера на хуторе близ Диканьки

— Господь с вами! за что вы меня вяжете?

— Он же и спрашивает! а за что ты украл кобылу у приезжего мужика, Черевика?

— С ума спятили вы, хлопцы! Где видано, чтобы человек сам у себя крал что-нибудь?

— Старые штуки! старые штуки! Зачем бежал ты во весь дух, как будто бы сам сатана за
тобою по пятам гнался?

— Поневоле побежишь, когда сатанинская одежда…

— Э, голубчик! обманывай других этим; будет ещё тебе от заседателя за то, чтобы не пугал
чертовщиною людей.

— Лови! лови его! — послышался крик на другом конце улицы. — Вот он, вот беглец!

И глазам нашего Черевика представился кум, в самом жалком положении, с заложенными
назад руками, ведомый несколькими хлопцами.

— Чудеса завелись! — говорил один из них. — Послушали бы вы, что рассказывает этот
мошенник, которому стоит только заглянуть в лицо, чтобы увидеть вора; когда стали
спрашивать, отчего бежал он, как полоумный, — полез, говорит, в карман понюхать табаку и
вместо тавлинки вытащил кусок чёртовой

свитки , от которой вспыхнул красный огонь, а он давай бог ноги!

— Эге-ге-ге! да это из одного гнезда обе птицы! Вязать их обоих вместе!

XII

«Чим, люди добрі, так оце я провинився?

За що глузуєте? — сказав наш небоїрак. —

За що знущаєтесь ви надо мною так?

За що, за що?» — сказав та й попустив патьоки,

Патьоки гірких сліз, узявшися за боки. Артемовский-Гулак, «Пан та собака».

— Может, и в самом деле, кум, ты подцепил что-нибудь? — спросил Черевик, лёжа
связанный, вместе с кумом, под соломенною яткой.

— И ты туда же, кум! Чтобы мне отсохнули руки и ноги, если что-нибудь когда-либо крал,
выключая разве вареники с сметаною у матери, да и то ещё, когда мне было лет десять от
роду.

— За что же это, кум, на нас напасть такая? Тебе ещё ничего: тебя винят по крайней мере за
то, что у другого украл; за что же мне, несчастливцу, недобрый поклёп такой: будто у самого
себя стянул кобылу? Видно, нам, кум, на роду уже написано не иметь счастья!

Page 22/115