Page 259 - Робинзон Крузо

будто я вовсе не собираюсь уезжать, а остаюсь на острове до конца дней.

Он привез мне: во-первых, целую батарею бутылок с крепкими
напитками и шесть больших (в две кварты каждая) бутылей мадеры, затем
два фунта превосходного табаку, двенадцать огромных кусков говядины,
шесть кусков свинины, мешок гороху, около ста фунтов сухарей. Потом
ящик сахару, ящик белой муки, полный мешок лимонов, две бутылки
лимонного соку и еще много разных разностей. Но главное, мой друг
позаботился снабдить меня одеждой, которая была мне в тысячу раз
нужнее еды. Он привез мне полдюжины новых, совершенно чистых рубах,
шесть очень хороших шейных платков, две пары перчаток, шляпу,
башмаки, чулки и отличный собственный костюм, почти не ношенный, –
словом, одел меня с головы до ног.
Легко себе представить, как приятен был для меня этот подарок в моем
тогдашнем положении. Но до чего неуклюжий был у меня вид, когда я
облекся в новый костюм, и до чего мне было неловко и неудобно в нем
первое время!
Как только кончилась церемония осмотра вещей и я велел отнести их в

мою крепость, мы стали совещаться, что нам делать с пленными и не будет
ли рискованно взять их с собой в плавание, особенно двоих, по аттестации
капитана, неисправимых негодяев. По его словам, это были такие
мерзавцы, что если бы он и решился взять их на корабль, то не иначе как в
качестве арестантов; то есть закованных в кандалы, с тем чтобы отдать их в
руки правосудия в первой же на нашем пути английской колонии. Словом,
капитан был в большом смущении по этому поводу.