Page 264 - Робинзон Крузо

они так долго лежали у меня без употребления, что совсем потускнели и

только после основательной чистки стали опять похожи на серебро; я взял
также деньги, найденные мною в обломках испанского корабля.
Так покинул я остров 19 декабря 1686 года, судя по корабельному
календарю, пробывши на нем двадцать восемь лет, два месяца и
девятнадцать дней; из этого вторичного плена я был освобожден в тот
самый день месяца, в какой я некогда спасся бегством на баркасе от мавров
города Сале.
После продолжительного морского путешествия я прибыл в Англию
11 июня 1687 года, пробыв в отсутствии тридцать пять лет.
В Англию я приехал для всех чужим, как будто никогда и не бывал
там. Моя благодетельница и доверенная, которой я отдал на сохранение
свои деньги, была жива, но пережила большие невзгоды, во второй раз
овдовела, и дела ее были очень плохи. Я успокоил эту добрую женщину
насчет ее долга мне, уверив, что ничего не стану с нее требовать, и,
напротив, в благодарность за прежние заботы и преданность помог ей,
насколько это позволяли мои обстоятельства, но позволили они немногое,

так как и мой собственный запас денег был в то время весьма невелик. Зато
я обещал, что никогда не забуду ее прежней доброты ко мне, и
действительно не забыл мою благодетельницу, когда мои дела поправились,
как о том будет рассказано своевременно.
Затем я поехал в Йоркшир, но отец мой умер, мать также, и весь род
мой угас, за исключением двух сестер и двоих детей одного из моих
братьев; меня давно считали умершим, и поэтому мне ничего не оставили
из отцовского наследства. Словом, я не нашел ни денег, ни помощи, а того,
что у меня было, оказывалось слишком мало, чтобы устроиться.
Встретил я, однако же, проявление благодарности, совершенно для
меня неожиданное, со стороны капитана корабля, которого я так удачно
выручил из беды, спасши ему и судно и груз. Он так расхвалил меня
хозяевам судна, столько наговорил им о том, как я спасал жизнь матросам,

что они вместе с другими купцами, заинтересованными в грузе, позвали
меня к себе, наговорили мне много лестного и поднесли двести фунтов
стерлингов.
Однако, помыслив о своем положении и о том, как мало для меня
надежды устроиться в Англии, я решил съездить в Лиссабон и попытаться
узнать что-нибудь о моей плантации в Бразилии и о моем компаньоне,
который, как я имел основание предполагать, уже несколько лет должен
был считать меня мертвым.
С этой целью я отплыл на корабле в Лиссабон и прибыл туда в апреле;