Page 47 - Робинзон Крузо

После полудня волнение на море совсем улеглось, и отлив был так
низок, что мне удалось подойти к кораблю на четверть мили. Тут я снова
почувствовал приступ глубокого горя, ибо мне стало ясно, что если б мы не
покинули корабль, то все остались бы живы: переждав шторм, мы
благополучно перебрались бы на берег и я не был бы, как теперь,
несчастным существом, совершенно лишенным человеческого общества.
При этой мысли слезы выступили у меня на глазах, но слезами горю не
поможешь, и я решил все-таки добраться до корабля. Раздевшись (день был
нестерпимо жаркий), я вошел в воду. Но, когда я подплыл к кораблю,
возникло новое затруднение: как на него взобраться? Он стоял на
мелководье, весь наружу, и уцепиться было не за что. Дважды я проплыл

вокруг него и во второй раз заметил недлинный канат – удивительно, как он
сразу не бросился мне в глаза. Он свешивался так низко над водой, что мне,
хоть и не без труда, удалось поймать его конец и взобраться на бак корабля.
Судно дало течь, и трюм был полон воды; однако оно так увязло килем в
песчаной или, скорее, илистой отмели, что корма была приподнята, а нос
почти касался воды. Таким образом, вся кормовая часть оказалась сухой, и
все, что там находилось, не пострадало от воды. Я сразу обнаружил это, так