Page 8 - Тапер

8

какой мастер! Но ведь это безбожно заставлять его играть танцы.
Когда Таня рассказала отцу о сцене, происшедшей в передней, Аркадий Николаевич
покачал головой,
– Да, вот оно что… Ну что ж делать, нельзя обижать мальчугана. Пускай поиграет, а
потом мы что-нибудь придумаем.
Когда реалист окончил рапсодию, Аркадий Николаевич первый захлопал в ладоши.
Другие также принялись аплодировать. Мальчик встал с высокого табурета,
раскрасневшийся и взволнованный; он искал глазами Лидию, но ее уже не было в зале.
– Прекрасно играете, голубчик. Большое удовольствие нам доставили, – ласково
улыбнулся Аркадий Николаевич, подходя к музыканту и протягивая ему руку. – Только я
боюсь, что вы… как вас величать-то, я не знаю.
– Азагаров, Юрий Азагаров.
– Боюсь я, милый Юрочка, не повредит ли вам играть целый вечер? Так вы, знаете ли,
без всякого стеснения скажите, если устанете. У нас найдется здесь кому побренчать. Ну а
теперь сыграйте-ка нам какой-нибудь марш побравурнее.
Под громкие звуки марша из «Фауста» были поспешно зажжены свечи на елке. Затем
Аркадий Николаевич собственноручно распахнул настежь двери столовой, где толпа
детишек, ошеломленная внезапным ярким светом и ворвавшейся к ним музыкой, точно
окаменела в наивно изумленных забавных позах. Сначала робко, один за другим, входили
они в залу и с почтительным любопытством ходили кругом елки, задирая вверх свои милые
мордочки. Но через несколько минут, когда подарки уже были розданы, зала наполнилась
невообразимым гамом, писком и счастливым детским хохотом. Дети точно опьянели от
блеска елочных огней, от смолистого аромата, от громкой музыки и от великолепных
подарков. Старшим никак не удавалось собрать их в хоровод вокруг елки, потому что то
один, то другой вырывался из круга и бежал к своим игрушкам, оставленным кому-нибудь
на временное хранение.

Тина, которая после внимания, оказанного ее отцом Азагарову, окончательно решила
взять мальчика под свое покровительство, подбежала к нему с самой дружеской улыбкой.
– Пожалуйста, сыграйте нам польку.