Page 325 - Сказки народов мира

ему ответил. Какой же я олух, что не могу разгадать их слова! А впрочем,

пойду-ка я завтра утром в те развалины к дервишу. Тогда и разгадаю эту
загадку».
Придя домой, судья лег в постель, но заснуть не мог. Он все время
думал о падишахе и дервише, повторял их полные скрытого смысла слова и
ничего не мог понять. Потом он принялся считать про себя и смотреть на
звезды, чтобы как-нибудь провести время. Когда ночь, наконец, кончилась,
наступило утро, судья оделся и, не позавтракав, вышел из дома. Он сейчас
же пошел к вчерашним развалинам и, когда пришел, увидел, что дервиш
совершает намаз. Он подождал, пока тот кончит молиться, и спросил
дервиша:
— Я слышал, что к тебе ночью заходил какой-то дервиш, и вы с ним
обменялись тайными словами. Например, он тебе сказал: «Разве три на
девять не вышло?» А ты ему ответил: «Нет, почему же, три на девять
вышло. Кроме того, еще девять на три вышло». Он еще сказал: «Если…
тогда», — а ты ему ответил: «Разве я безумец?» — Каков смысл этих
тайных, фраз?

Дервиш ответил:
— Эх, судья! Это очень ценная тайна, и знать ее не входит в твои
обязанности. Это тайна самого падишаха.
Судья сказал:
— Я — судья города и обязан узнавать обо всем, всеми мерами!
Дервиш ему в ответ:
— Я не понимаю, что ты говоришь. Но если ты хочешь понять смысл
тех фраз, дай мне тысячу золотых ашрафи, а иначе не трудись, ничего не
выйдет.
Судья видит: угрозы тут не помогут, говорит:
— Будь покоен, завтра я принесу тебе тысячу ашрафи.
Пошел он после этого домой и в суд уже в тот день не ходил, все
думал, откуда ему взять тысячу золотых ашрафи для дервиша. В это время

шайтан шепнул ему на ухо одну мысль. Он обрадовался, встал, пошел,
открыл сундук, вынул оттуда запечатанный печатью кошелек, разрезал угол
кошелька ножом и высыпал оттуда тысячу золотых ашрафи. Глаза его при
виде золота заблестели, он всыпал в кошелек вместо золотых монет тысячу
фальшивых свинцовых монет, позвал слугу и велел ему привести самого
искусного штопальщика в городе. Через полчаса слуга привел
штопальщика, и судья ему сказал:
— Заштопай этот кошелек так, чтобы совсем не было заметно, что его
разрезали.