Page 99 - Евпатий Коловрат

— Углич! — находила дорогу в дыре-глазнице на кольчужной сетке стрела.

— Клещин! — свистела сулица.

— Ростов! — сносил с седла умудрившегося разминуться с мечами навьих и прорвать стену
поднятых всадника тяжёлый ослоп.

И даже поднятые шевелили синими губами, вгрызаясь в плоть чужаков, шевелили, пытаясь
выговорить название убитых сёл, сожженньх весок, растоптанных деревенек…

— Непобедимый! — гонец почти свалился с коня. — Тысячник Эзен-Бури мёртв! Сотник
Алчедар принял бунчук! Просим о помощи!

О помощи?! Он бросил на лесных мангусов полтумена!

— Помощи не будет! Стоять крепко!

— Внимание и повиновение!

Если бы не пурга… если бы не пурга, можно было бы покончить дело луками… Но тут толком
не отойдёшь на расстояние хорошего выстрел, слишком тесно.

— Внимание и повиновение! — заорали сзади. А слуги в синих чапанах уже раскатывали
ковёр рядом с чёрной юртой и уже укладывали на нём возвышение из ковров и подушек.

— Что здесь происходит? — по плечам в синих чапанах светло-зелёные сапоги прошли на
вершину этого возвышения. Сейчас, поверх жемчужно-белого чапана, расшитого серебром,
на Повелителе была шуба и шапка из седых зимних песцов…

Полк шёл сквозь пургу, но Коловрат не видел пурги. Он видел красный туман, туман из
пряных и хмельных вишнёвых капель, взвесью окутывавший его войско. Туман вливался в
него. Туман переполнял силой, делал движения неимоверно быстрыми и точными. Стрелы в
красном тумане летели неторопливо — как жуки, которых в травне-месяце сбивают мётлами
дети. Чужаки двигались в нём, будто в вязком киселе. И каждый всплеск из-под клинков его
мечей делал гуще туман, сильнее — его, беспомощнее — врагов.

Только в нём самом человеческого оставалось всё меньше.

Впрочем, он уже не думал об этом…

— …Непобедимый решил верно, — наклонил голову в серебристом песце фарфоровый
истукан. — Мы не можем бросить на них больше воинов.

— Как это не можем, наш брат и Повелитель?! — по визгливому голосу сиятельного
Хархасуна мудрено было не узнать даже среди самой тёмной ночи. — Как это не можем?!
Посмотри же — они идут сюда! Они… они прошли больше половины пути! Я требую, чтобы
на них отправили ещё тысячу, нет, две, три тысячи!

— У кого это требует наш брат?! — Голос Джихангира напоминал шипение огромной змеи. —
Волею Вечного Синего Неба и его наместника на земле, нашего брата, Божественного
Эзен-Хана Угэдэ, Джихангир похода — мы! Мы, и только мы решаем, куда и сколько цэрегов
тратить! Может, наш брат интересовался, сколько воинов осталось у нас после взятия

Page 99/125