Page 98 - Евпатий Коловрат

— Скоро рассвет, — объезжавший войско Непобедимый сплюнул на снег. — Зря я испугался
слов мангуса. Днём они не посмеют выйти из леса — всё видели, что делает с ними солнце…

— Солнце, Непобедимый? — Найма с тревожным недоумением взглянул на отца. — Какое
солнце?

Непобедимый вскинул глаз кверху. От окоёма до окоёма лежала сыплющая снежинки серая
пелена. Ни просвета…

И словно дожидавшись этого его движения, этого взгляда, предрассветье взревело тысячей
глоток. Запоздало закричали, поднимая тревогу, сигнальные барабаны — и только один,
стоявший ближе всех к лесу, кричал о помощи, но смолк вскоре.

Тысяча Хордабега полегла почти сразу, не успев толком очнуться от тяжёлой мути бессонной
ночи. Впереди шли почти сплошной стеной мертвецы, а впереди них, на конях, не прячась от
стрел, — полуголые воины с крыльями-плащами за спиною и чёрными знаками хас-тэмдэг на
груди. Рядом с ними неслись волки, вгрызающиеся в конские ноги и глотки, выхватывающие
из сёдел низкорослых степных лошадок их всадников, за стеной мертвецов шли лесные
пешцы, выпуская облака стрел.

— Их всего полторы тысячи, — прошептал Непобедимый и крикнул: — Их всего полторы
тысячи! Тысячникам Теле-Буге, Дзонхабу, Кутлугу — атаку! Урагшаа!

Буйволами зарявкали сигнальные барабаны. Чёрные нукеры размахивали белыми и чёрными
полотнищами на шестах, передавая слово Непобедимого тысячникам. Хотя как раз от них
толку было маловато: поднималась пурга.

«Пурга — наш голос»…

— Урагшаа! Урагшаа! Кху-кху-кхуууу! — выли и ревели человеческие волны, накатываясь на
сомкнувшийся в твёрдый четырёхугольник отряд лесных колдунов, их мёртвых слуг и живых
союзников. Накатываясь — и разбиваясь…

— Тысячникам Сэчену, Бакруху, Эзен-Бури — атаку! Урагшаа!

Полк шёл. Шёл, карабкаясь по грудам вражеских тел. Шёл сквозь вой пурги и вой чужеземных
конников. Вороны падали в лицо чужакам, метя клювами и когтями под опушку шапок и
шлемов, в глазницы боевых личин. Волки рвали коней. Всадники падали в холодные
гостеприимные объятия поднятых, на копья сторонников, под мечи навьих.

— Деррржать строй! — громче пурги, громче орды раздавался рык Коловрата. — Белгород! —
сносил он мечом голову в чалме поверх шишака.

— Пронск! — разваливал надвое боевую личину, плеснувшую вишнёвым из-под клинка.

— Нерск! — валилось с коня обезглавленное тело в чапане.

— Ижеславль! — отлетала прочь сжимавшая кривой клинок рука.

— Воинь! Ольгов! Исады! — И обрушивая с обеих рук два страшных удара: — Ррррезаань!

— Резаань! — взревело несколько голосов разом.

— Володимер! — звенела тетива.

Page 98/125