Page 42 - Ариэль

Таинственный и запретный для него мир!..
И на этот раз, взволнованный обуревавшими его мыслями, он бессознательно шел к
замкам, отстраняя руками ветви, не слыша разноголосого пения и щебетания птиц и
переклички визгливых обезьян.
«Неужели она любит меня? Не Ишвара, а меня?» — думал Ариэль, и его сердце сладко
сжималось, а дыхание перехватывало.
Остаться с этими милыми простодушными людьми, жениться на Лолите, обрабатывать
землю… Но сможет ли «дорожная пыль» подняться до солнца? А почему бы ей и не
подняться силой любви?.. Ишвар будет несчастен. Но он несчастен и так. Тара не
соглашалась на его брак с Лолитой, быть может, не согласится и теперь, несмотря на
уговоры Ариэля. Слепые недоверчивы. Проклятый дар! Несчастье быть не таким, как все!..
Может быть, ему и удастся убедить Лолиту. А Пирс? Пирс, который не успокоится до тех
пор, пока не посадят его на цепь. Этот Пирс, словно зловещая тень, омрачает свет его
жизни… Нет, не ему, Ариэлю, обреченному на вечное изгнание, мечтать о личном счастье.
Уйти… оставить Лолиту… Щебетание птиц казалось ему бренчанием запястий на смуглых
руках и ногах Лолиты, солнечные блики — сверканием ее глаз, ароматное дуновение — ее
дыханием… Лолита словно растворилась во всей природе, окружала, обволакивала,
обнимала его, как воздух. У него кружилась голова…

Глава шестнадцатая
ОПЯТЬ В НЕВОЛЕ

Незаметно для себя Ариэль свернул в сторону, вышел к берегу озера и пошел по дороге
к замкам, не замечая на этот раз их ослепительного великолепия.
Истерический женский крик вывел его из задумчивости.
Ариэль остановился и оглянулся.
Слева от него тянулась низкая каменная ограда, отделявшая сад раджи от дороги.
Полуголый темнокожий человек мел дорогу. За оградой в саду виднелся колодец. Возле
колодца стояла женщина из «правоверных» в зеленом шелковом сари. Она с ужасом
наклонялась над колодцем, рвала на себе всклокоченные волосы и неистово кричала:
— Мой сын! Мой сын! Спасите! Он упал в колодец!
Метельщик бросил метлу, перескочил через забор и побежал к колодцу, чтобы
вытащить упавшего.
Но женщина, увидав метельщика, бросилась навстречу, как разъяренная львица,
широко раскинув руки.
— Не смей! — закричала она. — Не подходи! Твое дыхание оскверняет!
— Но ты звала на помощь, — возразил растерявшийся метельщик и остановился.
— Пусть лучше мой сын захлебнется, умрет, чем будет осквернен твоим
прикосновением! — фанатично воскликнула она.
Полуголый мужчина, парий, принадлежавший к роду наследственных метельщиков,
опустив голову, как побитая собака, поплелся к забору, перескочил его и вновь взялся за
метлу, нервно подергивая головой.
А женщина снова закричала:
— Спасите! Спасите!
От замка бежали слуги. Но все они тоже были парии. Видя, как встретила женщина
метельщика, слуги останавливались на установленном обычаем расстоянии, не зная, что
делать. Некоторые из них побежали обратно к замку, быть может догадавшись позвать на
помощь кого-нибудь из высшей расы.
Женщина охрипла, перестала кричать. Теперь она — с немым ужасом смотрела в
колодец. Настало жуткое молчание.
И вдруг Ариэль услышал заглушенный детский жалобный плач, похожий на блеяние
козленка.