Page 73 - Ариэль

пока тот, вконец рассерженный неудачей, не исчез в джунглях. А летающий человек
некоторое время еще преследовал его криками. Обезьяны и попугаи охотно приняли участие
в посрамлении грозы джунглей.
Нашлись и друзья.
Несколько обезьян, которые вначале удирали от Ариэля и сердито кидали в него чем
попало, в конце концов подружились и запросто приходили к нему, а он прилетал к ним,
угощая отборными плодами. Два попугая часто сопровождали его в полетах по лесу,
встречая его, картавили: «Арриэль! Арриэль!»
Он научил их говорить: «Лолита, Низмат, Шарад». И ему казалось, что он беседует с
друзьями.
Он видел страшные битвы слонов и буйволов с тиграми, видел огромные стада диких
слонов. С высоты они казались ему какими-то мелкими крысами, а их хоботы — толстыми
хвостами, закинутыми на голову. Подлетая ближе, он слышал глухой топот их могучих ног,
треск ломаемых деревьев, удары бивней, сухой шорох складчатой кожи и сталкивающихся
хоботов, ворчанье и рев. Он видел сотни колышущихся ушей, поднятых хоботов,
безостановочно колеблющихся хвостов. Видел огромных старых слонов с белыми клыками,
покрытых листьями и ветками, застрявшими в морщинах и складках их кожи, с одним
клыком, с рубцами на шее — следами минувших битв. Видел суетливых черненьких слонят
всего в два-три фута вышиной, бегавших под брюхами слоних, и молодых слонов, у которых
клыки только что показывались.
Незаметно для себя Ариэль превращался в одичавшего человека. Волосы его отросли,
ходил и летал он голым, лишь с повязкой из листьев на бедрах. Рубашку и простыню он
бережно хранил под камнями.
Целыми днями в окружении птиц и обезьян он перелетал от дерева к дереву в поисках
пищи, высоко подымаясь при малейшей опасности. Если бы он одичал совершенно, то так и
окончил бы свои дни в джунглях. Этого не случилось, и причиной тому были прирученные
им попугаи.
«Лолита! Низмат! Шарад!» — кричали они с утра до вечера, и эти крики отдавались в
его сердце радостью и тяжелым упреком, заставляли думать о своей судьбе.
Происшествие во дворце раджи и встреча с Пирсом оставили глубокий след в душе
Ариэля. Он как будто сразу перешел от своего искусственно привитого инфантилизма к
зрелости, хотя еще сам не вполне сознавал происшедшую в нем перемену.
До сих пор он был пассивным орудием в руках других. В Дандарате он научился только
симулировать, скрывать свои мысли и настроения. Улетев из Дандарата, он жил в страхе
вновь оказаться в руках Пирса. Парализованный этим страхом, он даже не думал о какой-то
активной борьбе, о том, чтобы отстоять свое право жить так, как ему хочется, а не так, как
того хотят другие.
Страх загнал его в эти дебри, лишил общества людей, среди которых есть и добрые,
обрек на одиночество. И вдруг в нем проснулись человеческая гордость и возмущение. Нет,
он не останется в джунглях! Он полетит к людям и добьется своего права жить среди них!
Почему бы ему не воспользоваться своим необычайным преимуществом? Летающий
человек может многое сделать! Что именно — он еще не представлял, он еще мало знал
жизнь людей. «Но время само покажет, что надо делать», — решил Ариэль и начал
собираться в путь.
Он нашел орех, сок которого окрашивал кожу в коричневый цвет. В таком виде его
можно было принять и за индуса и за европейца с сильным загаром. Окраска несколько
бледнела после купанья, но все же сохранялась. Он осмотрел рубашку и простыню, выстирал
их и даже попробовал выгладить нагретыми на солнце камнями. Сделав небольшой запас
плодов, он однажды ранним утром пустился в путь.

Глава тридцать вторая
«НОВООБРАЩЕННЫЙ»