Page 111 - Дни и ночи

Сабуров поднял голову.
- Я не грущу, я просто думаю.- Он рассмеялся.- Почему у нас, если кто-нибудь
задумается, считают, что он грустит? Петя, возьми автомат. Сейчас пойдем с тобой.
- Куда? - спросил Масленников.
- Обойдем позиции.
- Поспите, Алексей Иванович. Утром...
- Нет, утром обходить их... мне жизнь дороже,- усмехнулся Сабуров.
- Тогда я с вами,- сказал Масленников.
- Нет, я один,- и Сабуров положил руку на плечо Масленникова.- Все, Миша. Когда
командир возвращается в часть, его принимают как гостя первые полчаса, а потом хозяин
снова он. Понял? Ложись спать. Ты бы тоже вздремнул,- вставая, сказал Сабуров Ванину.
- Я уже,- улыбнулся Ванин.- Никак политдонесение не кончу, три раза засыпал.
- А ты их скучно пишешь,- сказал Сабуров,- так скучно, что сам в это время засыпаешь,
а представь себе, как другие засыпают, когда их читают!
Сабуров и Петя вышли из блиндажа. Масленников растянулся на койке и сразу же, по-
детски посапывая носом, заснул, а Ванин сел за стол и, положив перед собой незаконченный
лист политдонесения, задумался. Потом полез под койку, достал оттуда потрепанный
клеенчатый чемодан и вытащил из него толстую общую ученическую тетрадь. На первой
странице ее было написано: "Дневник". Сюда в редкие свободные минуты он заносил разные
привлекавшие его внимание события и обстоятельства.
Он положил дневник рядом с листком сегодняшнего политдонесения и подумал, что,
может быть, именно то, что он записывает в эту заветную тетрадь, и нужно было писать в
политдонесениях. Разговоры, мысли, чувства, события, показывающие людей с неожиданной
стороны,- все, что он записывал, потому что это было интересно ему, может быть, именно
это и вообще интересно, а то, что он пишет каждый день по графам "Положительные
явления", "Отрицательные явления", не особенно интересное для него, может быть, так же
неинтересно и для тех, кто будет читать.
В эту минуту, приподняв плащ-палатку, в блиндаж вошла Аня.
- Здравствуйте, товарищ старший политрук,- сказала она. Ванин поднялся ей навстречу.
- А где капитан Сабуров? - спросила Аня.
- Ушел в роту, скоро вернется.
- Разрешите обратиться к вам?
- Пожалуйста.
- Назначенная в ваш батальон военфельдшер Клименко по месту назначения явилась,-
доложила Аня. Потом, опустив руку, спросила: - А Алексей Иванович скоро будет?
- Скоро.
- Хочу его поскорее увидеть.
- Сочувствую вам,- улыбнулся Ванин.- Он скоро будет. Садитесь.
Они сели и с минуту молчали.
- Не смотрите на меня так. Я никого не просила об этом.
- Знаю.
- И он не просил.
- Знаю. Я просил.
- Вы?
- Я. И прекрасно, что это вышло, что вы здесь. Мы тут с Алексеем Ивановичем часто
спорили. Мы с ним очень разные люди. Но как бы вам это объяснить... Стойте, вы же меня
давно знаете,- вдруг прервал себя Ванин.
- Конечно, товарищ Ванин,- сказала Аня.- Кто же из сталинградских комсомольцев вас
не знает?
- Когда мы тут встретились с Сабуровым, то поспорили из-за зеленых насаждений.
Помните, мы все тут зелеными насаждениями увлекались. Он мне доказывал, что, предвидя
войну, мы поменьше должны были заниматься этим и побольше многим другим. И я с ним, в