Page 3 - Дни и ночи

переформирования дивизии, этого красноармейца не помнил.
- Как фамилия? - спросил Сабуров.
- Конюков,- отчеканил красноармеец и снова уставился неподвижным взглядом в лицо
капитану.
- В боях участвовали?
- Так точно.
- Где?
- Под Перемышлем.
- Вот как. Значит, от самого Перемышля отступали?
- Никак нет. Наступали. В шестнадцатом году.
- Вот оно что.
Сабуров внимательно взглянул на Конюкова. Лицо солдата было серьезно, почти
торжественно.
- А в эту войну давно в армии? - спросил Сабуров.
- Никак нет, первый месяц.
Сабуров еще раз с удовольствием окинул глазом крепкую фигуру Конюкова и пошел
дальше. У последнего вагона он встретил своего начальника штаба лейтенанта
Масленникова, распоряжавшегося выгрузкой.
Масленников доложил ему, что через пять минут выгрузка будет закончена, и,
посмотрев на свои ручные квадратные часы, сказал:
- Разрешите, товарищ капитан, сверить с вашими?
Сабуров молча вынул из кармана свои часы, пристегнутые за ремешок английской
булавкой. Часы Масленникова отставали на пять минут. Он с недоверием посмотрел на
старые серебряные, с треснувшим стеклом часы Сабурова.
Сабуров улыбнулся:
- Ничего, переставляйте. Во-первых, часы еще отцовские, Буре, а во-вторых,
привыкайте к тому, что на войне верное время всегда бывает у начальства.
Масленников еще раз посмотрел на те и другие часы, аккуратно подвел свои и,
откозыряв, попросил разрешения быть свободным.
Поездка в эшелоне, где его назначили комендантом, и эта выгрузка были для
Масленникова первым фронтовым заданием. Здесь, в Эльтоне, ему казалось, что уже
попахивает близостью фронта. Он волновался, предвкушая войну, в которой, как ему
казалось, он постыдно долго не принимал участия. И все порученное ему сегодня Сабуровым
выполнял с особой аккуратностью и тщательностью.
- Да, да, идите,- сказал Сабуров после секундного молчания.
Глядя на это румяное, оживленное мальчишеское лицо, Сабуров представил себе,
каким оно станет через неделю, когда грязная, утомительная, беспощадная окопная жизнь
всей своей тяжестью впервые обрушится на Масленникова.
Маленький паровоз, пыхтя, втаскивал на запасный путь долгожданный второй эшелон.
Как всегда торопясь, с подножки классного вагона еще на ходу соскочил командир
полка подполковник Бабченко. Подвернув при прыжке ногу, он выругался и заковылял к
спешившему навстречу ему Сабурову.
- Как с разгрузкой? - хмуро, не глядя в лицо Сабурову, спросил он.
- Закончена.
Бабченко огляделся. Разгрузка и в самом деле была закончена. Но хмурый вид и
строгий тон, сохранять которые Бабченко считал своим долгом при всех разговорах с
подчиненными, требовали от него и сейчас, чтобы он для поддержания своего престижа
сделал какое-либо замечание.
- Что делаете? - отрывисто спросил он.
- Жду ваших приказаний.
- Лучше бы людей пока накормили, чем ждать.
- В том случае, если мы тронемся сейчас, я решил кормить людей на первом привале, а