Page 92 - Дни и ночи

- Здесь.
В блиндаж вошел рослый человек в ватнике, с автоматом.
- Мне дайте,- сказал Сабуров.- Сюда дошел, авось и обратно дойду.
- Раз так - берите. Доложите командиру дивизии, что полковник Ремизов сделает все,
чтобы вернуть берег, искупит свою вину сам. И других заставит искупить,- добавил он
сердито.- Доложите: настроение бодрое, к бою готовы. Про ранение мое сказал бы, чтоб не
докладывали, но все равно не удержитесь, пусть смеется. К вам, Филипчук,- сказал Ремизов,
обращаясь к ожидавшему командиру,- единственная просьба и приказание: добраться до
штаба и впоследствии вернуться сюда живым и здоровым.
- Есть вернуться,- сказал Филипчук.
- Все. Да, вот еще что...
Прервав себя на полуслове, Ремизов зажмурил глаза и стиснул зубы. Так он пролежал
несколько секунд, и Сабуров понял, что старик говорит через силу.
- Так вот еще что,- открыв глаза, прежним тоном продолжал Ремизов.Считаю, что
сегодня на рассвете и днем возвращать позиции не надо. Немцы будут ждать контратаки.
Сегодня надо удержаться там, где находимся, подготовиться, а завтра ночью, когда они уже
будут считать, что мы смирились со своим дрянным положением, как раз и надо будет
ударить. Доложите это мое мнение командиру дивизии. Филипчук, вы готовы?
- Так точно.
- Тогда ступайте!
Когда они, сползая по скользким уступам, стали пробираться вниз, к берегу, Сабуров
вновь спросил, на этот раз Филипчука:
- Как у вас тут с ранеными? Вывозите?
- Где же вывозить? Сало,- теми же словами, что и полковник, ответил Филипчук.- А
что?
- Ничего, так.- Сабуров вдруг вспомнил, с какой откровенностью Аня в последний раз
подошла и обняла его при Масленникове, и устыдился своего смущения.- Дело в том, что тут
у вас в полку моя жена.
- Жена? - удивленно переспросил Филипчук.- Где?
- Она медсестра. Вообще-то она в медсанбате, но сейчас здесь у вас, в полку. Клименко,
не знаете?
- Клименко,- повторил Филипчук.- Клименко...
- Аня,- добавил Сабуров.
- Аня? Так бы сразу и сказали. Конечно, знаю.
- С ней все в порядке? - спросил Сабуров.
- По-моему, да,- ответил Филипчук.- Я ее вечером, часов в шесть, видел. По-моему, все
нормально,- повторил он с некоторым сомнением в голосе, потому что с тех пор, как не
видел Аню, прошло уже семь или восемь часов, а за семь-восемь часов в Сталинграде все
могло случиться.
- Если увидите ее, когда вернетесь,- сказал Сабуров,- сообщите ей, что с Сабуровым все
в порядке... И что я ей привет передал. Или даже не надо просто, что со мной все в порядке.
- Хорошо,- сказал Филипчук.- Я не только сегодня, а и вчера ее видел у Ремизова.
Старик ее почем зря ругал.
- За что? - уже догадываясь, спросил Сабуров.
- За то, что лезет, куда не надо. А старик до сих пор видеть не может, когда женщину
ранят или убивают. Кричал, ногами топал и выгнал. А потом вызвал своего Шарапова и
велел наградной лист принести. У него это все сразу делается.
Сабуров улыбнулся и почувствовал благодарность к Ремизову не столько за наградной
лист, сколько за то, что он ругал Аню и топал на нее ногами.
Они дошли до развалин, около которых Сабурова схватили полчаса назад. Там по-
прежнему сидел Григорович.
- Сабуров? - спросил он тихо.