Page 63 - История одного города

это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах
при малейшем его движении.
По принятому обыкновению, он сделал рекомендательные визиты к городским властям
и прочим знатным обоего пола особам, и при этом развил перед ними свою программу.
— Я человек простой-с, — говорил он одним, — и не для того сюда приехал, чтобы
издавать законы-с. Моя обязанность наблюсти, чтобы законы были в целости и не валялись
по столам-с. Конечно, и у меня есть план кампании, но этот план таков: отдохнуть-с!
Другим он говорил так:
— Состояние у меня, благодарение Богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не
растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а новых
издавать не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а может быть,
даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не
вижу-с!
Третьим высказывался так:
— Я не либерал и либералом никогда не бывал-с. Действую всегда прямо и потому
даже от законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю поискать, но
требую одного: чтоб закон был старый. Новых законов не люблю-с. Многое в них
пропускается, а о прочем и совсем не упоминается. Так я всегда говорил, так отозвался и
теперь, когда отправлялся сюда. От новых, говорю, законов увольте, прочее же надеюсь
исполнить в точности!
Наконец, четвертым он изображал себя в следующих красках:
— Про себя могу сказать одно: в сражениях не бывал-с, но в парадах закален даже
сверх пропорции. Новых идей не понимаю. Не понимаю даже того, зачем их следует
понимать-с.
Этого мало: в первый же праздничный день он собрал генеральную сходку глуповцев и
перед нею формальным образом подтвердил свои взгляды на администрацию.
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте жить мирно. Не трогайте вы
меня, а я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что
же-с! все это вам же на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом
препятствовать не стану! Только с огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому что
тут не долго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
Как ни избалованы были глуповцы двумя последними градоначальниками, но
либерализм столь беспредельный заставил их призадуматься: нет ли тут подвоха? Поэтому
некоторое время они осматривались, разузнавали, говорили шепотом и вообще "опасно
ходили". Казалось несколько странным, что градоначальник не только отказывается от
вмешательства в обывательские дела, но даже утверждает, что в этом-то невмешательстве и
заключается вся сущность администрации.
— И законов издавать не будешь? — спрашивали они его с недоверчивостью.
— И законов не буду издавать — живите с Богом!
— То-то! уж ты сделай милость, не издавай! Смотри, как за это прохвосту-то (так
называли они Беневоленского) досталось! Стало быть, коли опять за то же примешься, как
бы и тебе и нам в ответ не попасть!
Но Прыщ был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по
избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по гостям, принимал обеды и балы и даже
завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а
однажды заполевал очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем
предместнике, томившемся в то время в заточении.
— Филат Иринархович, — говорил, — больше на бумаге сулил, что обыватели при нем
якобы благополучно в домах своих почивать будут, а я на практике это самое предоставлю…
да-с!
И точно: несмотря на то что первые шаги Прыща были встречены глуповцами с
недоверием, они не успели и оглянуться, как всего у них очутилось против прежнего вдвое и