Page 13 - История одного города
P. 13
Среди всех этих толков и пересудов вдруг как с неба упала повестка, приглашавшая
именитейших представителей глуповской интеллигенции, в такой-то день и час, прибыть к
градоначальнику для внушения. Именитые смутились, но стали готовиться.
То был прекрасный весенний день. Природа ликовала; воробьи чирикали; собаки
радостно взвизгивали и виляли хвостами. Обыватели, держа под мышками кульки, теснились
во дворе градоначальнической квартиры и с трепетом ожидали страшного судбища. Наконец
ожидаемая минута настала.
Он вышел, и на лице его в первый раз увидели глуповцы ту приветливую улыбку, о
которой они тосковали. Казалось, благотворные лучи солнца подействовали и на него (по
крайней мере, многие обыватели потом уверяли, что собственными глазами видели, как у
него тряслись фалдочки). Он по очереди обошел всех обывателей и хотя молча, но
благосклонно принял от них все, что следует. Окончивши с этим делом, он несколько
отступил к крыльцу и раскрыл рот… И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и
чем более длилось это таинственное шипение, тем сильнее и сильнее вертелись и сверкали
его глаза. «П…п…плю!» — наконец вырвалось у него из уст… С этим звуком он в
последний раз сверкнул глазами и опрометью бросился в открытую дверь своей квартиры.
Читая в «Летописце» описание происшествия столь неслыханного, мы, свидетели и
участники иных времен и иных событий, конечно, имеем полную возможность отнестись к
нему хладнокровно. Но перенесемся мыслью за сто лет тому назад, поставим себя на место
достославных наших предков, и мы легко поймем тот ужас, который долженствовал обуять
их при виде этих вращающихся глаз и этого раскрытого рта, из которого ничего не
выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой часов.
Но в том-то именно и заключалась доброкачественность наших предков, что, как ни
потрясло их описанное выше зрелище, они не увлеклись ни модными в то время
революционными идеями, ни соблазнами, представляемыми анархией, но остались верными
начальстволюбию и только слегка позволили себе пособолезновать и попенять на своего
более чем странного градоначальника.
— И откуда к нам экой прохвост выискался! — говорили обыватели, изумленно
вопрошая друг друга и не придавая слову «прохвост» никакого особенного значения.
— Смотри, братцы! как бы нам тово… отвечать бы за него, за прохвоста, не
пришлось! — присовокупляли другие.
И за всем тем спокойно разошлись по домам и предались обычным своим занятиям.
И остался бы наш Брудастый на многие годы пастырем вертограда сего, и радовал бы
сердца начальников своею распорядительностью, и не ощутили бы обыватели в своем
существовании ничего необычайного, если бы обстоятельство совершенно случайное
(простая оплошность) не прекратило его деятельности в самом ее разгаре.
Немного спустя после описанного выше приема письмоводитель градоначальника,
вошедши утром с докладом в его кабинет, увидел такое зрелище: градоначальниково тело,
облеченное в вицмундир, сидело за письменным столом, а перед ним, на кипе недоимочных
реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова
голова… Письмоводитель выбежал в таком смятении, что зубы его стучали.
Побежали за помощником градоначальника и за старшим квартальным. Первый прежде
всего напустился на последнего, обвинил его в нерадивости, в потворстве наглому насилию,
но квартальный оправдался. Он не без основания утверждал, что голова могла быть
опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника и что в деле этом принимал
участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как на столе, в числе
вещественных доказательств, оказались: долото, буравчик и английская пилка. Призвали на
совет главного городового врача и предложили ему три вопроса: 1) могла ли
градоначальникова голова отделиться от градоначальникова туловища без кровоизлияния? 2)
возможно ли допустить предположение, что градоначальник снял с плеч и опорожнил сам
свою собственную голову? и 3) возможно ли предположить, чтобы градоначальническая
голова, однажды упраздненная, могла впоследствии нарасти вновь с помощью какого-либо