Page 39 - Ленька Пантелеев

Ленька стоял у подъезда и, задрав как галчонок голову, с наслаждением глотал чистый,
морозный, пахнущий дымом и антоновскими яблоками воздух.
Заскрипел снег. Он оглянулся. Через двор шла, опираясь на палку, генеральша Силкова.
Чистенькое румяное личико ее на морозе еще больше закраснелось. Белый кружевной
воротничок выглядывал из-под рыжего лисьего боа, хвостик которого висел у Силковой на
груди, а пучеглазая острая мордочка с высунутым розовым язычком уставилась генеральше в
затылок.
Ленька смотрел на Силкову, как на привидение.
Когда старуха проходила мимо, он с трудом шаркнул по глубокому снегу ногой и сказал:
- Здравствуйте, мадам... Значит, вас не повесили?
- Что ты говоришь, деточка? - спросила, останавливаясь, Силкова.
- Я говорю: вас не повесили?
- Нет, бедное дитя, - ответила старуха и, тяжело вздохнув, пошла дальше.
...В училище Ленька вернулся перед самыми рождественскими каникулами. Он
пропустил больше двух месяцев и, хотя последние две недели усиленно занимался дома,
боялся все-таки, что намного отстал от класса. Однако, когда он пришел в реальное и увидел,
какие там царят порядки, он понял, что опасаться ему было совершенно нечего.
Первое, что бросилось ему в глаза, это то, что класс его сильно поредел. На многих
партах сидело по одному ученику, а на некоторых и вообще никого не было.
- Куда же все мальчики девались? - спросил он у своего соседа Тузова-второго.
- Не знаю. Уж давно так, - ответил Тузов-второй. - Кто болен, кто по домашним
обстоятельствам не ходит, а кто и вообще перестал заниматься.
- А Волков?
- Волков, кажется, уж целый месяц не появлялся.
"Наверно, тоже болен", - решил Ленька.
В училище было холодно. Батареи парового отопления еле-еле нагревались. Во многих
окнах стекла были пробиты винтовочными пулями и наскоро заделаны круглыми
деревянными нашлепками. В перемену Ленька заметил, что многие старшеклассники
разгуливают по коридору училища в шинелях.
По-прежнему главный центр училищной жизни находился в уборной. Как и раньше, там
целыми днями шли дебаты, но Леньке показалось, что теперь эти споры и перепалки стали
гораздо острее. Чаще слышались бранные слова. Чаще возникали потасовки... И еще одно
наблюдение сделал Ленька: в этих спорах и потасовках больше всего доставалось тому, кто
отваживался защищать большевиков...
Перед большой переменой в класс пришел классный наставник Бодров и объявил, что
уроков сегодня больше не будет, ученики могут расходиться по домам.
Никто, кроме Леньки, не удивился.
- Это почему? Что случилось? - спросил он у выходившего вместе с ним из класса
мальчика. Это был смешливый, вечно улыбающийся паренек - Коля Маркелов, внук
училищного вахтера.
- А что? Ничего не случилось, - улыбнулся Маркелов. - У нас теперь почти каждый день
такая волынка. То кочегарка почему-то не работает, то учителя саботируют, то
старшеклассники бастуют.
"Как это бастуют? - не понял Ленька. - Бастуют рабочие на заводах, а как же могут
бастовать ученики и тем более учителя?"
...Выйдя из училища, Ленька решил сразу домой не идти, а пошататься немного по
улицам. Он так долго проторчал в четырех стенах, что не мог отказать себе в этом
удовольствии.
Обогнув огромный Троицкий собор, полюбовавшись, как всегда, на памятник
Славы{70}, сделанный из ста двадцати восьми пушек, он вышел на Измайловский, перешел
мост и побрел по Вознесенскому в сторону Садовой.
День был яркий, зимний. Приятно похрустывал снег под ногами. Скрипели полозья