Page 70 - Ленька Пантелеев

- Как рабочие? Значит, рабочие не поддерживают восстания?
- А вы что думали?.. Наивная душа!..
- Какие там рабочие! - сердито бормочет бородач. - Коммунисты, главари сражаются. А
рабочий люд - он за порядок, за учредиловку, за старую власть.
- Ладно, папаша, - смеется молодой Поярков. - Публика тут все своя. Нечего, как
говорится, пушку заливать...
- Позвольте! Это почему же вы так выражаетесь: "пушку"?
- Скажите, а Тверицы освобождены?
- Простите... господин подпоручик, - а правда, что американцы и англичане высадились в
Мурманске?
- Господа... Не мешайте людям пить. Люди, можно сказать, кровь проливают, а вы...
Александра Сергеевна отставила стакан, машинально расстегнула сумочку, но,
вспомнив, что платить за завтрак не надо, защелкнула ее, подумала и сказала:
- Ну, что ж, пойдем, мальчик?
- Куда?
- Попробуем устроиться в номере.
Они не успели отойти от столика, как за окном на улице послышался какой-то шум.
Леньке показалось, что застучал пулемет. Но, оглянувшись, он увидел, что ошибся. По
площади, со стороны бульвара, на полной скорости мчался мотоциклет. Лихо обогнув
площадь, он круто развернулся, с грохотом вкатился на тротуар и остановился перед тем
самым окном, у которого только что сидел Ленька. Крепкий запах бензина приятно ударил в
нос. Не слезая с седла, человек в кожаном шлеме облокотился на подоконник, поднял на лоб
очки, заглянул в ресторан и с одышкой, как будто мчался он сам, а не мотоциклет, произнес:
- Господа! Ура! Могу сообщить радостную новость. Только что получено сообщение...
что частями Добровольческой армии... взята Москва!
Люди ахнули.
- Ура-а! - подскочил за прилавком хозяин.
Все, кто сидел, быстро поднялись.
"Уррра-а-а-а!" - загремело под сводами гостиницы.
Ленька взглянул на мать. Александра Сергеевна молчала. Лицо у нее было такое
испуганное, столько тревоги и страха было в ее глазах, что мальчик и сам испугался. Он
проследил за ее взглядом. Она смотрела попеременно то в угол, то на буфетную стойку.
В углу, у зеленой кадушки с пальмой сидел, опираясь на стол, молодой человек в
клетчатой куртке. Он молчал, глаза его были опущены, губы плотно и брезгливо сжаты.
А у буфетной стойки, поглядывая на него, переговаривались о чем-то Поярков-отец,
Поярков-сын и бородач-доброволец из подвала. Нетрудно было догадаться, о чем они говорят.
Но молодой человек так и не узнал об опасности, которая ему грозила.
Ленька не помнит, как и в какую секунду это произошло.
Что-то вдруг ухнуло, дрогнуло. Что-то оглушительно затрещало и зазвенело у него под
ногами и над головой. Облако дыма или пыли на минуту закрыло от него солнечный свет.
Люди бежали, падали, опрокидывали стулья.
Еще один удар. Посыпались хрустальные подвески люстры.
Косяки входной двери надсадно трещали. Сыпались остатки матовых стекол с
витиеватой надписью "Restaurant d'Europe".
Люди выдавливались в вестибюль гостиницы, и в этом диком людском водовороте
покачивалось, вертелось, взмахивало когтистыми лапами неизвестно откуда взявшееся чучело
бурого медведя.
Кто-то визжал, кто-то плакал, кто-то спрашивал в суматохе:
- Что? Что случилось? В чем дело?
И знакомый противный голос вразумительно объяснял:
- Да неужто ж вы не понимаете, господа! Красные!.. Красные начали обстрел!
- Какие красные? Откуда же красные?